Артур Кларк - Пески Марса

– Общительный паренек, а? – сказал Гибсон, с трудом высвобождая руку. – Во всяком случае, не так замкнут, как его родные.

Взрослые не обращали на людей никакого внимания. Они тихо жевали на другом конце полянки.

– Хотел бы я чем-нибудь его угостить. Не думаю, чтоб он мог есть нашу пищу. Дайте ножик, Джимми. Нарежу ему водорослей в доказательство дружбы.

Сквик с благодарностью принял подарок, быстро съел и снова протянул ручку.

– Завоевали почитателя, – сказал Хилтон.

– Боюсь, это любовь по расчету, – вздохнул Гибсон. – Эй, оставь камеру, она несъедобная!

– Смотрите, – вдруг сказал Хилтон, – тут что-то не так. Как по-вашему, какого он цвета?

– Ну, спереди коричневый, а сзади… Ого! Грязно-серый.

– Обойдите его сзади и угостите еще раз.

Гибсон так и сделал. Сквик обернулся, и тут случилась странная вещь: коричневая шкурка быстро побледнела и стала грязно-серой. Спинка же, наоборот, потемнела.

– Ах ты, Господи! – сказал Гибсон. – Прямо хамелеон. Зачем это он?

Защитная окраска?

– Нет, тут дело сложнее. Посмотрите на тех. Видите, с солнечной стороны они коричневые, очень темные. Такое уж устройство. Хотят как можно больше поймать тепла и как можно меньше отдать. Вроде этих растений. Интересно, чей приоритет? Смотрите, старшие стоят как вкопанные пять минут.

Гибсон быстро стал фотографировать. Это было нетрудно – как только он передвигался, Сквик доверчиво поворачивался за ним и терпеливо ждал. Когда он кончил, Хилтон сказал:

– Не хотел бы прерывать эту трогательную сцену, но мы обещали через час вернуться.

– Мы можем идти не все. Будьте другом, Джимми, бегите домой и скажите, что все в порядке.

Но Джимми смотрел в небо. Он первый заметил, что над ними уже минут пять кружит самолет.

Их крик встревожил даже марсиан, которые с неудовольствием обернулись. Сквик так удивился, что отскочил назад, но преодолел страх и снова двинулся к людям.

– Пока! – крикнул Гибсон через плечо. Туземцы не реагировали.

У самого края рощи Гибсон заметил, что сзади кто-то гонится. Он остановился. За ним скакал Сквик.

– Кыш! – сказал Гибсон и замахал руками, как пугало. – Иди к маме, у меня ничего для тебя нет.

Но Сквик только осмелел и подбежал еще ближе. Все ушли уже далеко и упустили интереснейшую сцену. Гибсон пытался избавиться от нового друга, щадя в то же время его чувства.

Минут, через пять он отказался от прямых воззваний и попробовал перейти к подкупу. К счастью, он забыл отдать Джимми нож и теперь, с трудом настрогав кучку водорослей, положил их перед Сквиком. Он надеялся, что еда займет марсианенка хоть на время.

Тут прибежали Хилтон и Джимми узнать, что с ним случилось.

– Сейчас иду, – сказал он. – Никак не могу прогнать Сквика. Ну, это ему меня заменит.

Пилот волновался. Час уже истек, а никого не было. Он взобрался на самолет и видел теперь половину долины и темное пятно растительности, в котором они исчезли. Он смотрел туда, когда с востока появился спасательный самолет и закружил в небе.

Убедившись, что самолет его увидел, пилот снова повернулся к долине. И вовремя. Из рощи шли люди – и он протер глаза, не веря себе…

Ушли они втроем. Сейчас возвращались четверо. Четвертый был какой-то странный.

После самого удачного (как говорили потом) крушения в истории Марса визит в Порт-Скиапарелли показался необходимой разрядкой. Конечно, Гибсон был бы рад поскорее вернуться в Порт-Лоуэлл со своей добычей.

Он уже не пытался избавиться от Сквика; и, поскольку вся колония с нетерпением ждала живого марсианина, они решили взять его с собой.

Но Порт-Лоуэлл не разрешил им вернуться, и столицу удалось увидеть только через десять дней. Под крупными куполами шел решающий бой за овладение планетой. Об этой битве – молчаливой битве не на жизнь, а на смерть – Гибсон знал только из радиосводок и, в сущности, радовался, что не участвует в ней.

Эпидемия, о которой мечтал доктор Скотт, наконец разразилась. Одна десятая населения Порт-Лоуэлла пала жертвой марсианской лихорадки. Но сыворотка с Земли сделала свое дело, и смертельных исходов было только три. С тех пор лихорадка ни разу не возвращалась на Марс.

Везти Сквика в Порт-Скиапарелли было нелегко – пришлось тащить с собой немало корма. Сперва боялись, что юный марсианин не сможет жить под куполом в богатом кислородом воздухе, но оказалось, что это его ни капли не тревожит, хотя и сильно уменьшает его аппетит. Это полезное свойство объяснили позже; но никто никогда не узнал, почему Сквик так привязался к Гибсону. Некоторые не без ехидства предполагали, что дело тут в небольшом росте писателя.