Артур Кларк - Техническая ошибка

Ральф Хьюз, главный физик, оторвал глаза от заваленного бумагами стола, когда отворилась дверь. Мало-помалу все входило в свою колею после вечного бедствия. К счастью, на его отделе оно почти не отразилось: генератор не пострадал. Не хотелось бы ему быть на месте главного инженера; теперь Мердоку надолго хватит писанины. Мысль об этом доставляла удовольствие доктору Хьюзу.

- Здравствуйте, док, - приветствовал он вошедшего доктора Сэндерсона. - Что привело вас сюда? Как ваш пациент?

Сэндерсон кивнул.

- Через день-два выйдет из больницы. Но я хочу поговорить с вами о нем.

- Я с ним не знаком, никогда не бываю на станции, разве что все Правление на коленях умоляет меня. Но поговорить можно.

Сэндерсон криво усмехнулся. Главный инженер и блестящий молодой физик не питали друг к другу нежности. Они были слишком разные люди, кроме того, шло неизбежное соперничество между экспертом-теоретиком и человеком "практики".

- Мне кажется, это по вашей частя, Ральф. Во всяком случае, я в этом не смыслю. Вы слышали, что произошло с Нелсоном?

- Если не ошибаюсь, он был внутри моего генератора, когда в обмотки пошел ток?

- Точно. Когда ток отключился, помощник нашел его, он был в шоке.

- Что за шок? Электричеством ударить его не могло, ведь все обмотки изолированы. К тому же, помнится мне, его подобрали в центре шахты.

- Совершенно верно. Мы не знаем, что случилось. Но он теперь пришел в себя, и как будто никаких последствий, если не считать одного.

Врач помешкал, словно искал нужные слова.

- Ну, говорите! Не томите!

- Я оставил Нелсона, когда увидел, что ему ничто не грозит. А через час мне позвонила старшая сестра и сказала, что Нелсон хочет срочно поговорить со мной. Когда я пришел в палату, он сидел в постели и озадаченно рассматривал газету. Я спросил, в чем дело. "Со мной что-то случились", - говорит. "Конечно - говорю, - но через два дня вы уже будете работать". Он покачал головой, вижу - в глазах тревога. Сложил свою газету и показал ее мне. "Я не моту читать", - говорит. Я определил амнезию и подумал: "Вот досада! Что еще он забыл?" А он, словно угадал мои мысли, продолжает: "Нет, я разбираю буквы и слова, но все вижу задом наперед! Наверно, у меня что-нибудь с глазами". И снова развернул газету. "Как будто я вижу ее в зеркале. Моту прочесть каждое слово в отдельности, по буквам. У вас нет зеркальца? Я хочу сделать опыт".

Я дал ему зеркальце. Он поднес его к газете и посмотрел на отражение. И стал читать вслух, с нормальной скоростью. Но этому фокусу любой может научаться, наборщики так читают свои литеры, так что я не удивился. Правда, не совеем понятно, зачем понадобилось умному человеку устраивать это представление. Решил не противоречить ему - может быть, он чуть-чуть свихнулся от шока. Похоже было, что у него оптические иллюзии, хотя он выглядел вполне нормально. А Нелсон отложил газету и говорит: "Ну, док, что вы скажете на это?" Я не знал, как отвечать, чтобы не раздражать его. "Пожалуй, лучше вам обратиться к доктору Хамфри, - говорю, он психолог. Это не моя область". Тут он сказал кое-что о докторе Хамфри и его психотестах, и я понял, что он уже побывал в его лапах.

- Верно, - вставил Хьюз. - Всех, кто поступает на работу в компанию, пропускают через сито Отдела психологии. - Он задумчиво добавил: - И все равно такие проскакивают типы!..

Доктор Сэндерсон улыбнулся и продолжал рассказ:

- Я хотел уходить, тут Нелсон говорит: "Да, чуть не забыл. Наверно, я упал на правую руну. Запястье сильно болит, как от растяжения". - "Давайте посмотрим", - сказал я и нагнулся над ним. "Нет, вот эта рука", - говорит Нелсон и поднимает левую. Я держусь своей линии, не спорю. "Как хотите. Но ведь вы сказали - правая?" Нелсон опешил. "Ну да, - говорит, - Это и есть правая рука. Может быть, глаза и чудят, но тут-то все ясно. Вот обручальное кольцо, если не верите. Я его уже пять лет снять не могу".

Тут уже я опешил. Потому что он поднял левую руку - и кольцо было на ней. И он сказал правду, кольцо сидело так крепко, что без ножовки не снять. Тогда я спрашиваю: "У вас есть какие-нибудь приметные шрамы?" - "Нет, - отвечает, - не помню никаких". - "А пломбированные зубы?" - "Есть несколько". Мы молча глядели друг на друга, пока сестра ходила за зубной картой Нелсона. "Смотрели друг на друга со страшным подозрением в душе", - сказал бы романист. Но еще до того, как вернулась сестра, меня осенило. Мысль была фантастическая, но ведь и само дело принимало все более неслыханный оборот. Я попросил Нелсона показать мне предметы, которые были у него в карманах. Вот они.