Артур Кларк: Трусливая орхидея

- Все нормально, братцы. Я скоро вернусь, - сказала она. "Что очень сомнительно", - подумал Геркулес.

Несмотря на темный вечер, свет в оранжерее был погашен. Когда они вошли, тетушка даже плюнула от отвращения.

- Фу, ну вонища! Точно такой смрад, помню, был в Булавайо. Я тогда подстрелила слона, и мы целую неделю не могли его отыскать...

- Извините, тетушка, это все новое удобрение, - бормотал Геркулес, в потемках тесня ее в нужном направлении. - Еще немного, несколько ярдов, это будет, действительно, сюрприз.

- Надеюсь, это не шутка, - угрожающе проворчала тетушка и продвинулась еще на шаг.

- Это не шутка, обещаю вам, - Геркулес уже держал руку на выключателе. В темноте зловещий гигантский силуэт орхидеи был еще различим, и Генриетта находилась теперь от него примерно в десяти футах. Он подождал, пока она углубится в опасную зону, и повернул выключатель.

Оранжерею залил яркий свет. Тетушка, застыв, словно изваяние, подбоченившись смотрела на орхидею. Геркулес начал бояться, как бы она не ретировалась прежде, чем растение что-либо предпримет. Но опасения оказались напрасными, Генриетта и не собиралась этого делать, она просто спокойно разглядывала орхидею, пытаясь понять, что же это такое.

Прошло несколько томительных секунд, и вот щупальца орхидеи наконец задвигались, затрепетали, но совсем не так, как рассчитывал Геркулес. Словно пытаясь защититься, орхидея обернулась ими, будто покрывалом, и тихонько заскулила. И тогда потрясенный Геркулес наконец осознал ужасную правду.

Его орхидея была законченной трусихой. Возможно, в джунглях Амазонки она и могла нагнать страху на тамошних обитателей, но внезапная встреча с тетушкой Генриеттой деморализовала ее совершенно.

Тем временем предполагаемая жертва сначала долго и удивленно разглядывала эту диковину, затем, круто повернувшись на каблуках и направив на Геркулеса обвиняющий перст, прорычала:

- Геркулес! Бедняжка просто умирает от страха. Это ты ее напугал?

- Что вы, тетушка, - выдавил он дрожащим голосом, не смея поднять глаз от стыда и разочарования. - Может быть, она немного нервничает.

- Ты должен был раньше мне ее показать. Ты же знаешь, животных я люблю и умею с ними обращаться. Конечно, строгость тоже необходима, но главное - доброта. Доброта всегда действует положительно. Ну, глупышка, ну, перестань, не бойся, тетушка Генриетта тебя не съест.

Оцепенев от отчаяния, Геркулес наблюдал ужасную картину: тетушка Генриетта суетилась и причитала возле орхидеи до тех пор, пока та не прекратила жалобно скулить и судорожно кутаться в свои щупальца. Казалось, ее страх понемногу проходил.

Но когда она робко протянула свое щупальце и начала поглаживать пальцы тетушки Генриетты - этого кошмара он уже вынести не мог и, еле сдерживая рыдания, опрометью бросился из оранжереи.

Говорят, что с этого дня Геркулес стал совсем уж конченым человеком. Генриетта теперь приезжает почти каждый день навестить так полюбившуюся ей питомицу. Она терзает Геркулеса подозрениями, что он запугивает и мучает малышку. Привозит для любимицы такие лакомые кусочки, от которых даже псы с негодованием воротят нос, а орхидея их употребляет за милую душу. От этих "лакомств" омерзительный запах из оранжереи проникает теперь даже в дом.

- Такая вот история, - промолвил Гарри Пурвис, завершая свой странный рассказ. - Обе они - и орхидея, и тетушка Генриетта - совершенно счастливы. У тетушки появилась возможность о чем-то (а может быть, о ком-то) по-настоящему заботиться. Иногда, если по оранжерее проскакивает мышь, чудовищное растение начинает дрожать от страха, но тетушка всегда оказывается поблизости и успокаивает трусиху.

Ну а Геркулес навряд ли еще когда-нибудь решится совершить столь смелый поступок. Он совершенно утерял интерес к жизни, даже любимые кактусы и орхидеи его больше не занимают. Он теперь сам влачит совершенно жалкое растительное существование.