Михаил Клименко - Отчего бывает радуга

- Как его зовут?

- Да дети Джеком звали... Понимаешь, парень, я его в прошлом году на три месяца за пятерку купил у одного прохожего. У меня за городом, видишь ли, сад есть. Фрукты и ягоды начали поспевать - охранять надо! Ну и купил я этого Джека за пять рублей и в саду на цепь посадил. Урожай собрали стал я его осенью гнать из сада. А он не идет. Не идет, и все!.. "Ну и пусть, - думаю, - черт с ним: пускай за городом один живет. Пускай домик охраняет, а заодно и поголовье мышей истребляет. Что мне: с ним связываться, что ли!" Так он - ты понимаешь! - как только снежок выпал, прибежал к нам в город, нашел улицу и мой дом!.. Ты понял? - восхищенно засмеялся сизо-фиолетовый садовод. - Нет, ты можешь себе это представить? Вот умный, тварюга?.. Дети, конечно, обрадовались, что пришел он... Дети есть дети! Что с них спросишь? Им только дай! Ну-у!! Куда ты потащился?.. Не торопись - еще успеешь... Дети радуются, что пришел он: дом ни разу не видал, а нашел. Ну а на что он мне? Воров нынче не слыхать - не воруют. Стало быть, и сторожить дома нечего... Да хотя б он поменьше был, а то прокорми такого бугая. Ну и все-таки нашел я средство. Прогнал его. Не знаю, как он зиму жил-поживал. А весной заявляется. Но что мне весной в саду сторожить - сам ты скажи?!. Уж куда я его потом только не отвозил! Ну, Джек, пойдем! Отдохнул - и пойдем. Пора!..

- Куда вы его теперь ведете? - спросил я.

- А-а... тут в одно место... Сам догадывайся!

- Отдайте его мне!

- А он убежит от тебя! Кхе!.. Спорим! А?.. Давай на пятерку поспорим, что убежит?

- Сколько он у вас жил?

- Да всего месяца четыре, четыре с половиной.

- И так привык?

- Привык... Полюбил меня за что-то, тварюга! - довольно засмеялся мужчина. - Ну на, бери! - Протянул он мне грубую, невероятно сухую веревку. - А ну-ка, пойдет или нет?.. Ин-те-ресно...

Я взял этот "поводок" и пошел к троллейбусной остановке. Собака осторожно шла за мной. Она даже не оглянулась на хозяина. Но, когда я остановился, Джек вдруг резко выпрямился, высоко поднял голову, обернулся. В этот момент он был особенно красив, будто другим стал: застыв, не мигая, тревожно-внимательно глядел на розовато-сизого садовода. В его настороженном взгляде не было и не могло быть того последнего и решительного "прощай" - не было, потому что Джек был все-таки собакой и не мог понять поведения садовода в сизой фуражке (которого почему-то считал своим хозяином, а может быть, и другом). Своим печальным, непонимающим взглядом - собака ведь не может понять то, что способен понять человек! Джек как бы спрашивал: "Почему ты стоишь с таким неопределенным видом? Ты подойдешь сейчас? Или собрался уходить, а уходя, позовешь меня с собой? Нет?.. И ты все обдумал и это твое последнее решение?.." Всеми этими молчаливыми собачьими вопросами Джек как бы говорил: "Я уверен - сейчас, вот сейчас ты меня позовешь... Я все еще надеюсь. Ты извини, но я буду надеяться всегда".

Я пошел, собака осторожно последовала за мной, Она шла так, как будто стеснялась "поводка" - этой толстой, сухой и негнущейся веревки, на которой я ее вел.

Смеясь, мужчина весело крикнул мне вслед:

- Обязательно купи ему намордник! А то штраф потребуют!

Да, за это время, пока я разговаривал с этим сизо-фиолетовым дядей, Лариса могла выйти из троллейбуса и уйти домой.

Я с Джеком быстро пошел к ее дому. Оказалось, Лариса все еще не возвращалась.

Зажглись слепящие уличные фонари. Пришлось снова надеть светофильтры.

Я негодовал на себя за то, что так легкомысленно послал ее к Ниготкову. И быстро шел по бесконечному тротуару навстречу проносившимся автобусам, автомашинам, вглядываясь в окна троллейбусов, надеясь увидеть дорогой мне цвет.

Зато Джек явно повеселел. Он то и дело поглядывал на меня, скулил и вздергивал головой, но на веревку уже не обижался. То ли эта огромная забитая собака легко сходилась с людьми, то ли во мне увидела надежного человека и доброго хозяина, а может, и друга, не знаю. Во всяком случае, со мной псу было хорошо. Уж это было видно.

- Ну что, Джек, голоден? Подожди, скоро я тебя накормлю...

В промелькнувшем троллейбусе я вдруг увидел девушку, вся фигура которой пламенела золотисто-лимонным светом!

Я с собакой бегом бросился обратно, следом за троллейбусом. Поводок был совсем никудышный, и я боялся, что расшалившийся пес сорвется да еще кого-нибудь укусит.

Конечно, если б в тот момент меня увидел кто-нибудь из знакомых, то, наверное, подумал бы, что я вовсе рехнулся. В самом деле, большого роста двадцатилетний парень в темных очках, с огромной вислоухой собакой на веревке мимо прохожих несется по тротуару!..