Журнал «Если» - Журнал «Если» 2010 №12

Родители Старка, «крутого» парня и грозы всех особ женского пола — земных и инопланетных, — умерли на Меркурии, его же носит по планетам Солнечной системы, а затем и по галактическим просторам… Жизнь космооперного героя, как и положено, все время висит на волоске, и Старку с регулярностью физзарядки приходится совершать подвиги. Хотя большинству тех, с кем его сталкивает судьба, он предстает изгоем, предателем, презренным наймитом — словом, криминальным типом. Дело в том, что Старк принципиально не признает над собою главенства «искусственных» (в смысле — сочиненных людьми или чужаками) законов, а во всем предпочитает следовать внутреннему «естественному праву».

К этому герою Ли Брэкетт относилась с материнской нежностью. «Многие мои персонажи — это крепкие парни, не стесняющиеся ступать своими подошвами по дерьму. Но они и не теряются, когда требуется одарить смазливую девчонку сорокасекундным поцелуем, как это здорово удается на экране Хемфри Богарту», — признавалась писательница в 1944 году. «Правда, — добавляла она, — и героини мои — в общем, форменные суки теплокровные [32] В те годы это понималось как комплимент. Потому что неписаные законы жанра оставляли героиням лишь «ахи» да «охи» и закатывание глаз при виде очередных подвигов мужчин-суперменов. , зажигавшиеся с полоборота, но одновременно предельно гибкие и обладающие мозгами».

Такая вот характеристика… Чтобы понять, чем же так полюбился читателям и самой создательнице Эрик Джон Старк, следует вспомнить еще одну характеристику, которую обязательно произносили критики, обсуждающие феномен Ли Брэкетт, — «живой».

Традиционный герой довоенной приключенческой НФ по штату обязан был оставаться рыцарем без страха и упрека, на чьем моральном облике не разглядеть и пятнышка даже сквозь мощнейшую лупу. Идеал американского парня, по которому должны сохнуть женские сердца. И, как всякий идеал, бесконечно далекий от реальной жизни.

Это позже в американской фантастике появятся совершенно иные персонажи, вроде гаррисоновского Джима ди Гриза по прозвищу Крыса из Нержавеющей Стали. Живой герой в 1940-е годы был научно-фантастическим открытием не меньшим, чем мгновенное преодоление светового барьера скоростей… А Эрик Джон Старк с его грузом многочисленных грехов получился на удивление ярким и колоритным образом. Потому и прожил в литературе столь долго. Даже в разгар 1970-х, когда к довоенной космоопере большинство читателей относилось с иронией, писательница под влиянием диктата новой поросли фэнов вынуждена была реанимировать своего Эрика!

«Он впервые появился в коротком романе „Бессмертные Марса“, — вспоминала Брэкетт, — но в журнале „Planet Stories“ название переиначили на „Королеву марсианских катакомб“… Не на шутку привязавшись к этому персонажу, я быстро, написала еще рассказ про Старка, на этот раз забросив его на Венеру… Потом он снова вернулся на Марс. Однако к этому времени фантастическая мода поменялась, и в той же редакции мне посоветовали пока притормозить со Старком и придумать что-нибудь другое… Но, даже оставаясь только в моем воображении долгие годы, Старк, оказывается, обладал потрясающей витальностью. Подростки, которых и на свете не было, когда я затевала сериал, спрашивали, когда они смогут прочесть что-нибудь новенькое о Старке. Мне ничего другого не оставалось, как выполнить их просьбу. Правда, пришлось слегка подновить антураж — редакторов смущало место действия, о котором теперь так много рассказали космические станции. В конце концов, мне пришлось переместить любимого героя подальше — на галактические просторы, хотя в ранних рассказах нет ни слова о том, что „во времена“ Старка летают к звездам».

Трилогия о новых приключениях Эрика Старка разворачивается уже на далекой планете Скайт, где-то в созвездии Ориона, и состоит из романов «Имбирная звезда» (1974), «Гончие Скайта» (1974) и «Грабители Скайта» (1976). Совершенно очевидно, что вопрос точного выбора и «научной» разработки места действия очередных книг о своем любимом герое писательницу волновал меньше всего.

В послевоенные десятилетия Ли Брэкетт как раз больше преуспела в фантастике иного сорта. Научно достоверной, куда менее размашистой, нежели ее книги 1940-х, но зато более убедительной. Ее поздние романы «Люди со звезд» (1952), «Большой прыжок» (1955), «Альфа Центавра или смерть!» (1963) можно по-прежнему записать в образцы космической оперы. Но к ним уже в полной мере приложима редкая для этой литературы характеристика — интеллигентная, или интеллектуальная, космоопера.