А Аттанасио - Темный Берег

- Конец я знаю, - ядовито бросил Властелин Тьмы. - Герцог лорд Дрив победил Врэта и вверг его и Храбрецов в Бездну. Как избежал ты этой страшной судьбы, Ромат?

- Мой господин... - сжался от стыда Ромат. Он знал, что бесполезно лгать перед Властелином Тьмы, но не мог не пытаться утаить правду. - Я спрятался. Я замаскировался под свой настоящий вид. Герцог искал человека, потому что под этой маской я был среди Храбрецов. Когда остальные пали, я увидел возможность бегства. Я испугался. Я струсил, я бежал и бросил свою кожу из света. Остальные были ввергнуты в Залив, а я сбежал сюда, на эти проклятые отмели, откуда и вышел, потому что здесь герцог стал бы искать в последнюю очередь.

- А Врэт? - спросил громоподобный голос Худр'Вра. - Что думаешь ты о нем? Осудил ли ты его за то, что он привел вас к позорному поражению?

- Осудил? Его? - Ромат поднял лицо с каменно выпяченной челюстью. Он сознался в трусости, он не станет скрывать гордости. - Мой повелитель, все, что у меня было в жизни, было его даром. В своей коже из света я брал женщин и убивал мужчин. Я знал власть. Жалею только, что мой самоуверенный хозяин не действовал тоньше. Мы были слишком смелы.

Острые глаза Властелина Тьмы сверкнули звездным огнем.

- Но если бы ты оставил меч Таран себе, Ромат, ты бы узнал довольство.

- Быть может. - "Чего хочет от меня это чудище? Почему играет со мной, как кошка с мышью?" - Мой повелитель, люди презирают меня за то, что я гном. Гномы - за то, что я человек. Ценили бы они только мой меч. Много ли довольства мог я испытать? Нет, мой господин, Врэт при всей его самоуверенности был прав, обратив меч на то, чтобы поднять нижайших. Мы штурмовали небо и потерпели поражение. - Ромат поднял руки вверх, сдаваясь. - Если вы - союзник герцога и взяли меня, чтобы предать его мести, я обречен. Но при той силе, которую вы показали мне, что мог я отвечать, кроме правды?

- Правда, сказанная тобой, не обрекла тебя, Ромат. - Голос Худр'Вра прозвучал с доверительными раскатами. - Я не союзник герцога. Я его самый заклятый враг, и я вернулся, чтобы свершить месть над ним. Ты меня хорошо знаешь. Назовешь мое имя?

- Знаю вас, господин? - Ромат сжался от непонимания и испуга. - Вы Худр'Вра...

- Это моя маска, Ромат. Но ведь ты не мог забыть меня, самонадеянного, который увел тебя когда-то отсюда.

Изумление, неверие, ощущение совершенно невероятной возможности, оказавшейся единственно верной, - у Ромата голова пошла кругом.

- Врэт?

- Он самый! - проревел голос Худр'Вра. - Гляди!

Черные плиты брони улетели, и там, где стоял гигантский Властелин Тьмы, остался низкорослый человек с редкими волосами и с лицом, похожим на мордочку хорька.

Ромат рухнул на колени:

- Ты... ты дьявольская иллюзия моего старого друга?

- Значит, старого друга? - презрительно фыркнул Врэт и сощурился. Бледные тонкие руки вцепились в пеньковую рубаху мусорщика и встряхнули. Я жадный и самонадеянный человечишка, как ты меня назвал.

Ромата закружил холодный ветер, в голове воцарилась странная ясность.

- Убей меня, Властелин Тьмы. Молю тебя, не пытай меня больше.

- Я уже убил тебя трижды, - скучающе отозвался Врэт и оглянулся на далекий океан. На горизонте горели костры мусорщиков, поблизости среди соленой травы блестели оставленные приливом лужи, отражая звезды. - Здесь мы начинали, дружище. То самое проклятое место. Совсем не переменилось. Вонь гнили и рокот волн. Он меня больше всего доставал. Помнишь, он никогда не прекращался? Волны никогда не бросали своей работы. Я думал, что сойду от них с ума. Может, так и вышло. Я стал жаден - а жадность эта была лишь к одному: вырваться отсюда любой ценой. И я стал самонадеян настолько, что думал, будто могу вас всех с собой увести. Черт, помнишь, когда удачной ночью считалось найти побитую балку или ржавые листы обшивки? Металлолом был сокровищем! Ха! Я копался в гнилом барахле, от которого с души воротило. Восемь глаз тритона нам давали за десять сеток драконьих костей. Ф-фух! Эта скользкая смолистая дрянь воняла так, что нос приходилось затыкать сухими водорослями. Но именно она нужна была алхимикам и аптекарям - любая вонь из этого вонючего моря. Двенадцать глаз тритона нам давали за каждый зловонный пузырь василиска - единственная часть этой твари, которую даже камбала брезгует жрать. Проколи эту штуку, и ослепнешь от паров. Помнишь Черепа? Так с ним и было. В черных глазах Ромата стояли слезы:

- Врэт, это ты? Как же...

- А вот так. - Врэт обернулся, острое лицо растянулось в злобной ухмылке. - Мочиловка, друг. Я их всех перебил. Гроздь, Мрачного Пса, Гнилушку, Черепа, Малыша Льюка, Четто и Дудочника. Да, и доброго Дудочника тоже замочил. Всех. Из Храбрецов остался ты один, Ромат. Один.