А Аттанасио - Темный Берег

- Доволен, недоволен. - Длинные ноздри Врэта раздулись. - Какая разница для сумасшедшего?

Ромат задрожал и даже не сделал попытки скрыть свой страх.

- Мой повелитель, я никогда не говорил, что я хоть на миг в это поверил, никогда! Это говорили призраки!

- Да, призраки. - Врэт выпятил нижнюю губу, и близко посаженные глазки забегали, рассматривая красивое лицо Ромата. - И они правы. Но я тебе это говорил, и ты знаешь, что это правда.

- Вы много перестрадали на Темном Берегу.

- О да. - Линии бровей Врэта приподнялись. - А вот тебя там не было.

- Но я теперь здесь, чтобы служить вам, мой повелитель, - ответил Ромат дрожащим от страха голосом.

- И ты мне теперь нужен. - Бегающий взгляд Врэта стал тяжел, на висках выступила испарина.

- Вам больно, - заметил Ромат.

Врэт ничего не сказал. Глаза его смотрели из-под нахмуренных бровей, закаменелые в ужасной значительности. В каждой из капелек испарины на переносице ухмылялся крошечный отполированный череп.

- Вы снова хотите меня убить! - захныкал Ромат.

- Нет, Ромат. - Врэт говорил спокойно, хотя на шее и на висках у него бился пульс. - Я не хочу брать твою жизнь.

Дрожащими руками он расстегнул желтую кольчугу и отодвинул пурпурную тунику, обнажив бледный костлявый торс.

Ромат заскулил, увидев пульсирующую плоть между ребрами Врэта.

Врэт застонал сквозь стиснутые зубы:

- Я хочу взять твою душу!

Грудина его вздыбилась и кожа разошлась, брызнув кровью.

Ромат взвизгнул и бросился бежать. Но Врэт схватил его за плечи железной хваткой, и красивое лицо Ромата стало Уродливым от ужаса.

С мокрым рвущимся звуком грудь Врэта раскрылась, обнажив плетение сосудов. Ребра разошлись, как пальцы скелета, разжимающие кулак, и из кровавого нутра выставила лаковую головку адская кукла, оскалив клацающие зубы.

Ромат истерически взвыл. Скрюченные ручки рванули его шитый золотом комбинезон, и злобное лицо куклы вцепилось зубами в обнаженную плоть.

Тилия отшатнулась. Гремлин! Такие чудовища существуют на холодных мирах далеко в Бездне, и она слышала о них и их бешеной кровожадности - но зрелище вызвало у нее отвращение. За дикими криками Ромата, полными ужаса и боли, она слышала хруст костей в челюстях. Она хотела убежать, но ноги не слушались, подкашивались. Тилия осела на пол, прижимая руку ко рту, будто пытаясь вырвать из горла застрявший беззвучный вопль.

Зажатый стальной хваткой Врэта, Ромат извивался, его вой захлебывался кровью, переходил в бульканье. Голова бессильно свесилась набок, но глаза остались открытыми, полными сознания и боли.

Угловатый череп дьявола исчез в груди Ромата, сотрясая его тело, вгрызаясь в спинной мозг. Кожа из света замерцала, тело гнома замелькало, появляясь и исчезая, потом иллюзия пропала полностью, и осталось только карликовое тело Ромата, дергающееся в руках Врэта.

Боль прекратилась, хотя чавкающие звуки продолжались. Полные ужаса глаза Ромата потускнели, в их черных зеркалах отразилось лицо Врэта, вдруг принявшее скорбное выражение.

Происходило что-то исключительное. Ромат почувствовал, что не умирает, а живет сильнее. Бес, зарывшийся в тело его мозга, не убивал его. Он каким-то образом справился с его жизненной силой. Его пронизал поток энергии, и Ромат запульсировал вместе с ним.

А Врэт, казалось, ослабел, челюсть его отвисла, глаза закатились. Мощь Темного входила в Ромата. Страх и боль съежились, исчезли, и он наполнился животной силой.

Цвета стали ярче, альков засиял, заиграл живыми красками. Звуки стали глубже, послышалось отрывистое испуганное дыхание Тилии и хрустящее спадение тканей в теле Врэта, когда энергия вытекла из него и плоть съежилась.

Когда Ромат понял, что он крепчает, а Врэт слабеет, процесс пошел быстрее. Тощее тело Врэта ссохлось до костей и повисло на Ромате, высохшее как мумия. Ромат раздался, дыра, порванная в его теле, засветилась, через нее заливался эротический заряд жизнерадостности. Гремлин, устроившийся внутри, возился с жужжанием магнетического пыла, заряжая электричеством позвоночник и посылая в мозг волны холодной дрожи.

Вихрящиеся импульсы энергии усилили для Ромата ощущение реальности. Он огляделся с царственной ясностью. Он ощутил скрытые очертания потайной двери рядом с пилястром, увидел каждую неровность в каменных швах пола вплоть до радужных лучей в дефектах кристаллической решетки.

Мраморное гнездо, невинно вписанное в затененный угол огромного центрального зала, было точным центром космоса. Стоя там, Ромат чувствовал, будто невидимые нити связывают его с каждым атомом этой комнаты, а через них - с каждым атомом необъятных просторов вокруг, до самых дальних краев вселенной.