Евгений Гуляковский - Искатель 5/1990

Его не станут винить. Ни у кого не возникнет на это права. И всё же… Именно он, Клёнов, мог бы сегодня узнать, кто они такие, чёрт побери, и каким образом сумели проделать совершенно необъяснимую штуку с поселенцами Гридоса.

Эликсира для этого маловато… Да и не сделаешь с помощью эликсира такого, как Курлянов, активного и умного врага. Значит, был иной способ проделать это с человеком в сообществе, в котором вот уже добрую сотню лет деньги не имели практического значения, а материальные блага могли удовлетворить любые, даже самые изощрённые потребности человека… Значит, был способ привлечь члена такого сообщества на сторону. Кого? Этого он не знал. Но дорого бы дал, чтобы узнать, каким образом ныне мёртвый Роман Гравов превратился в того Гравова, в котором он не заметил ничего особенного. Которого сам, своими руками, отправил на Гридос и помог тем самым в осуществлении неизвестных для землян целей их врагов.

Никто даже не упрекнул его за это, не напомнил. Теперь вот он сам себе напомнил и, медленно повернувшись, слегка сгорбившись, пошёл вниз, старательно глядя под ноги, не поднимая головы, чтобы не видеть светлого квадрата двери, чтобы не передумать в последний момент.

Выходы двух первых подземных этажей закрывали бронированные стальные двери. Скорее всего здесь были склады. Затворы не поддались его усилиям. Наверное, кроме электроники, там использовались древние и надёжные механические замки.

Не рискуя тратить на них время, он пошёл ещё ниже. На шестом пролёте лестница кончилась странной дверью, похожей на дверь космического вакуумного шлюза. Над бронированными заклёпками горел контрольный огонёк дежурного охран-автомата. С ним он справился быстро, но за первой дверью оказалась вторая. В центре её он увидел механическое устройство в виде четырёх круглых стальных колёс со спицами. Под ними виднелись окошки с цифрами. Механический кодовый замок, он знал об этих старинных конструкциях. Когда-то их употребляли в сейфах — стальных ящиках с ценной документацией, — но потом, из-за малой надёжности, от них отказались. Даже на практических курсах по исторической механике их не знакомили с этими устройствами. Он почти физически ощущал, как уходили от него считанные и такие драгоценные секунды этой ночи. Несмотря на то, что первая дверь осталась открытой, в тамбуре всё равно было душно и тесно. Он не мог даже распрямиться, всё время приходилось сидеть на корточках. К замку могла быть присоединена какая-нибудь примитивная сигнализация, не поддающаяся воздействию нейтрализующего луча его радиопередатчика. Он всё никак не мог решить, что ему нужно делать.

Наконец Клёнов вынул из кармашка на поясе лазерный карандаш — свой любимый инструмент и одновременно, в случае крайней необходимости, не такое уж плохое оружие. Маленькая серебряная палочка почти не занимала места, но обладала одним существенным недостатком — небольшой ёмкостью энергонакопителя. Для грубых работ по резке металла этот инструмент не годился, однако с его помощью он определил приблизительную толщину металлической плиты, защищавшей дверь. Она равнялась почти целому дециметру, если это титанит, то ему не помог бы здесь даже стандартный лазер. Похоже, что-то очень важное прятали за этой дверью…

Наконец он взялся за одно из четырёх колёс, выбора всё равно не было, придётся попробовать открыть замок и на практике убедиться, есть ли там сигнализация. Постепенно наращивая усилия, он попытался повернуть колесо, но оно не поддавалось. Только теперь он догадался взглянуть на окошечко под ним и увидел большой, круглый ноль. В остальных окошечках темнели двойка, восьмёрка, тройка, но счётчик колеса, которое он пытался повернуть, стоял на нуле. Возможно, там есть ограничитель. Он попробовал повернуть колесо в противоположную сторону и сразу же почувствовал, как оно поддалось. Громкий металлический щелчок за дверью заставил его вздрогнуть, но ничего больше не произошло, зато в окошечке, где только что виднелся ноль, появилась единица.

Теперь он довольно быстро установил, что колесо вращалось в одну сторону до тех пор, пока в окошке не появлялась девятка или ноль. Нужную комбинацию из четырёх колёс при девяти цифрах в каждом он может не найти до конца жизни. Оставалась последняя надежда. Каждый из механизмов настроен на определённую цифру, и в момент её появления должно происходить какое-то включение, скорее всего механическое. Соответствующий штифт входит в предназначенный ему зазор, и этот процесс должен сопровождаться звуком, конечно, неуловимым для простого человеческого уха, но у него был универсальный анализатор… Вряд ли через такую толщину плиты он что-нибудь различит, однако, если присоединить его непосредственно к металлу, вибрация может дойти до датчика… Сняв браслет и плотно примотав его к одной из спиц, Клёнов повторил операцию поворота от нуля до девятки. Несколько секунд приборчик задумчиво гудел, словно решал невероятно сложную задачу. Наконец в окошечке появилась мигающая цифра «восемь». «Сомневаешься? Я тоже сомневаюсь… И всё же придётся попробовать».