Евгений Гуляковский - Искатель 5/1990

Всё произошло так стремительно, что за время схватки он не успел сказать Элии ни единого слова. Сейчас ничто уже не нарушало тишину и покой окружающих зарослей, и если бы не тёмное пятно на противоположной стене, куда ударил остаток лазерного разряда, если бы не обломанные вершины кустов на дне ущелья, он бы мог подумать, что вся схватка мелькнула в его сознании как некое видение, мгновенный кошмарный сон.

— Кто эти существа, почему они напали на нас?

— Им нужна была я. Их предводитель Каро охотится за мной не первый год. Сегодня ты спас мне не только жизнь… — Он всё ещё придерживал Элию за плечи, и лицо девушки, её сияющие благодарностью огромные глаза были от него совсем рядом. Он еле сдержался, чтобы снова не поцеловать её в такие близкие, такие доступные губы — и потом долго жалел об этом.

Что-то с ним произошло в этом мире. Словно время изменило направление своего течения. Словно лишь здесь, лишь сейчас с неожиданной силой проснулось в нём древнее чувство ответственности мужчины за каждый свой поступок перед слабым, доверившимся ему существом.

Без дальнейших приключений они спустились к подножию холма. Тут проходила довольно широкая дорога, и почти сразу из-за поворота им навстречу показалась группа всадников, возвращавшаяся после схватки у башни.

Всадники ехали медленно мрачной плотной колонной по четыре в ряд, держа в руках опущенное к земле оружие. Лиц невозможно было рассмотреть, их скрывали решётчатые стальные забрала шлемов. Одинаковые кожаные доспехи с нашитыми стальными пластинами прикрывали тела людей. Элия узнала своих и, несмотря на попытку Романа остановить её, выбежала на дорогу. Всадник, ехавший впереди колонны, несколько секунд стоял как вкопанный. Потом понёсся галопом навстречу девушке.

Они обнялись, кавалькада смешалась, люди столпились вокруг, но крайние всадники, развернувшись, зорко следили за окружающей местностью. Роман отметил про себя, что все они опытные воины. Уже не таясь, он вышел из зарослей на дорогу. Элия что-то возбуждённо говорила спешившемуся мужчине.

Несколько человек медленно двинулись навстречу Роману.

Роману выделили лошадь из тех, что остались после боя с пустыми сёдлами.

Почти два часа они ехали в суровом молчании, только Элия, державшаяся впереди, рядом с командиром отряда, время от времени что-то громко говорила, но до Романа долетал лишь звук её мелодичного голоса, о нём она словно забыла…

Заросли странных жёлто-фиолетовых, почти живых кустов кончились. Среди высокой, по пояс, травы там и тут стали попадаться обычные земные растения, привезённые переселенцами с собой. Судя по ним, цель их пути была близка. И действительно, из-за холма на фоне зелёных зарослей как-то неожиданно появился город, словно вынырнул из тумана… Маковки теремов, покрытые красивой резной черепицей, возвышались над высокой деревянной стеной, но даже в этой массивной стене, созданной прежде всего для обороны, чувствовалась рука мастеров, понимавших законы гармонии и точных пропорций. На Романа никто не обращал внимания, словно они каждый день подбирали на дороге спутников, прибывавших из чужих миров…

Лишь позже он узнал, что гордые россы считали невежливым выказывать к гостю излишний интерес, они держались с ним как с равным…

Командир отряда остановился вместе с Элией перед воротами и протрубил в рог. Ворота из огромных, в два обхвата, брёвен со скрипом поползли вверх, открывая въезд в город. Отряд миновал двойную стену. Роман оценил её толщину и высоту. Чтобы воздвигнуть такое сооружение из тысячи стволов, понадобился труд не одного поколения. И должны были быть серьёзные причины, побудившие россов предпринять такое строительство. Роман начинал понимать, какую суровую, полную опасностей и борьбы жизнь ведут на этой планете родичи Элии. Сторожевые башни над воротами остались позади. Больше всего Романа поражал материал, из которого были сложены стены домов и ограды. Дерево, драгоценное натуральное дерево, идущее на Земле лишь на ювелирные украшения, здесь лежало даже под копытами коней… Надолго ли приютит его этот город мастеров и воинов?

Иллюзия равенства рассеется, как только они узнают о нём всю правду и он снова почувствует себя изгоем. Но пока что он оценил по достоинству суровую сдержанность, верность и прямоту этих людей. Как в призме собранные в Элии, эти качества открылись ему в короткие часы их совместного пути, казавшегося теперь почти неправдоподобным.