Фредерик Уоллес - Из двух зол [сборник]

— Свет, — мечтательно вздохнул Жэдивер. — Я всегда считал, что самое лучшее — грабить богатых… Как Робин Гуд.

— Конечно, — кивнул Бёрлингэм.

Жэдивер отошел от стола.

— Я не нуждаюсь в специальной информации, но все же — как вы организовали грабежи последних дней?

Бёрлингэм взглянул на него хитровато.

— Интересуешься?

Жэдивер кивнул:

— Личная причуда… Видите ли, то, что касается меня, всегда меня интересует.

— Это азбука нашего дела, — сказал Бёрлингэм. — Нельзя трогать банки или другие финансовые организации. Слишком много стражей, роботов — всего, чего хочешь. Чтобы преодолеть сложное оборудование, нужно быть специалистом — и иметь еще кого-то, кто смог бы проделать вместе с тобой эту работенку.

Жэдивер пожал плечами.

— Ну, а кто делает большие денежки? Богачи, и, разумеется, они хотят демонстрировать свою мошну всюду. Конечно, они принимают меры предосторожности, но люди остаются людьми, они попадаются на мелочах, и в этом их слабость. Можно собрать машину, которая замечательно проделывает одну какую-нибудь операцию, но людям свойственны ошибки — они шумят. Преимущества дает совместная работа. Ложная атака здесь, блок там, и еще до того, как кто либо разберется, что же произошло, — мы прорываем оборону и захватываем их денежки, черт побери!

Жэдивер взглянул на его разрумянившееся респектабельное лицо.

— Вы когда-нибудь играли в футбол?

Бёрлингэм ухмыльнулся.

— Двадцать лет назад.

— С тех пор он очень изменился. Нынче вы его не узнаете.

— Возможно. Но главное осталось — игра ради денег.

Жэдивер встал.

— Приступим к делу. Где я буду работать?

— Здесь. Инструмент готов.

— Могу я взглянуть на комплект?

— Пройдите.

Женщина, похожая на подростка, провела его в мастерскую, скрытую в углу одной из самых больших комнат. Набор инструментов оказался достаточно полным, чтобы работать с относительным комфортом. Несколько незаконченных фигур роботов, справочники воровских наметок, две-три головы роботов в различной стадии завершения и ассортимент специальных орудий опасного ремесла — все было на месте. Обычный стандартный набор для воришки, использующего в качестве маскировки оболочку роботов. Бёрлингэм постарался посвятить его в каждую деталь.

Жэдивер внимательно все осмотрел, женщина равнодушно стояла рядом. Потом она улыбнулась.

— Я впервые увижу вас в деле.

Он взглянул на нее с удивлением.

— К чему торопиться?

— Для меня это слишком много значит… Если вы не утомленны… Я стану одним из лучших образцов вашей работы…

— Дайте-ка взглянуть на пластик.

Она открыла кабинет.

Жэдивер присел на корточки и прочитал инструкции на контейнерах. Разочарованно качая головой, встал.

— Вам всучили наихудший сорт.

Женщина вздрогнула.

— Мне сказали, что это самое лучшее…

— В продаже имеется два сорта, и внешне ваш выглядит более подходящим. Разумеется, со временем и этот сорт пластика станет частью вашего тела, псевдокожей. Просто работать с ним — опаснее.

Скинув пиджак, Жэдивер надел спецовку.

— Попросите Бёрлингэма войти.

— Зачем?

— Ну… Положение достаточно щекотливое…

Женщина, похожая на уличного мальчишку, усмехнулась.

— Никогда я не интересовалась Виконом до такой степени; он знает, что я забочусь о себе.

Она зашла за экран и через минуту вышла обнаженная.

— Где вы хотите меня поставить?

— На подставку, ближе к свету.

Взглянув внимательно, Жэдивер подумал, что она похожа на маленькую девочку, утомленную маленькую девочку, которая давно уже вволю не высыпалась. Развязное выражение лица было обманчиво: оно дурачило его; особенно смешно выглядел вздернутый носик. Лицо не было юным, он дал бы ей лет сорок, может быть, больше, возможно, ей столько же, сколько и Бёрлингэму.

Тело ее выглядело хрупким, хотя и здесь можно было ошибиться. То тут, то там темнели маленькие морщинки, но вообще фигура казалась юной. Требовалось все его искусство, чтобы сделать ее эффектной в низко вырезанном платье — такой, как ей мечталось. Ноги, хотя и красивой формы, слегка кривились — верный признак венерианского рахита — результат того, что первые поселенцы не смогли разобраться в составе почвы Венеры, не содержащей некоторых жизненно важных элементов.

Если она хотела блистать в обществе, ей следовало выпрямить ноги. Изменить форму костей было сверх его сил, но он мог добавить побольше искусственной плоти, чтобы достичь того же эффекта.