Александр Карнишин - 13 плюс

И он начал с выражением, после каждой длинной фразы останавливаясь и посматривая на Витьку, читать дедморозово письмо.

Длинное письмо, с разъяснением всего и вся. Выходило так: сначала надо было пять лет еще отучиться в школе. Отучиться с отличием, но так, что не просто сам для себя, а и для других. Чтобы товарищи были, друзья и подруги. Потом еще пять лет учиться в университете. Так и было написано — университет. И город был назван, и место, и какой этаж, и какой факультет — все было расписано. Учиться предлагалось так, чтобы время оставалось только на сон, да и то мало. И помогать остальным, конечно. И еще, как было сказано, «активно участвовать в общественной жизни».

— Чего это — в общественной? — спросил Витька, не поняв.

— Собрания, значит, проводить и разные конкурсы, и мероприятия, — объяснил отец.

Потом говорилось о службе в армии. Хоть и год всего — но чтобы обязательно. И там, в армии, рекомендовалось получить еще специальность какую-нибудь трудовую. Например, связиста или лучше шофера. Затем надо было пойти работать в школу. Потому что университет дает еще и учительское образование, то есть педагогическое. Пять лет, не меньше. Это чтобы понять детей, полюбить и все такое. Еще пять лет после этого — аспирантура и защита кандидатской диссертации. Потом надо было закончить заочно еще один ВУЗ. Все равно какой, но лучше экономический. И давался опять адрес и все данные.

— Хорошее письмо, информативное, — так сказал отец, оторвавшись на миг.

Еще надо было активно заниматься общественной работой. Это чтобы всякого свободного времени вовсе не было. Или там в защиту животных, или в защиту природы. Но только не в политику!

К пятидесяти годам Витьке сказано было стать министром.

— Во! — поднял отец голову от бумаги и ткнул пальцем в письмо. — Министром уже!

И стал читать дальше.

Там же все-все было расписано. В общем, получалось, если все выполнить, что к семидесяти пяти годам Витька точно станет Президентом всей Земли, как и было им загадано в его письме Деду Морозу.

— Уф, — сказал отец, вытирая лоб, как после тяжелой работы. — Ну, вот, Витёк — вот тут вся твоя жизнь. Как в армии говорят: служи по уставу, завоюешь честь и славу. А тебе тут расписано, выходит…

Он посчитал в уме:

— В общем, шестьдесят лет тебе расписано, что и как. Даже думать не надо, гадать. Ну?

— Что — ну? — спросил Витька, медленно переваривая услышанное.

— Так — в Президенты всей Земли, выходит?

Витька еще раз посчитал: отец, выходит, даже пожалел его. Там не шестьдесят лет выходило, а все шестьдесят три. Письмо опять лежало на столе. Ждало исполнения. То есть, оно, собственно, и было настоящим исполнением желания. Вот так — все просто. И никакого волшебства. Не будешь же президентом в двенадцать лет. Это просто сказка какая-то. А в семьдесят пять… Семьдесят пять! Даже мурашки по спине.

— Я все понял, — сказал он медленно.

— О! Растет пацан? — обернулся отец к матери.

— Я понял… Я, наверное, не хочу президентом всей Земли. Я, наверное, потом решу, когда подрасту немного. А пока… Пап, а пошли за елкой?

— Вот! Вот речь не мальчика, но мужа! Сейчас я умоюсь, позавтракаю — и пойдем. А ты пока, раз уж суббота сегодня, приберись.

Витька хотел сказать — «а чо я, а чо сразу я, а почему…» — но так и замер с раскрытым ртом. А потом сказал, неожиданное для себя самого:

— Хорошо, папа. А потом — за елкой.

— А потом — за елкой! Скоро же Новый год!

Надо было что-то решать. И решать надо было быстро. Без потерь, так выходило, не обойтись. Значит, начинается самое главное. Оно же — самое плохое. В том и есть задача настоящего командира, чтобы решить и приказать, кому умирать, а кому остаться в живых. Без командира все понятно: каждый сам за себя и за ближайших друзей. А если и погибнешь, так смерть эта за други своя, и еще на миру и смерть красна, и еще… В общем, никому не хочется погибать, конечно. Но если приходится, так хоть рядом со своими. И — побеждая.

Черные угловатые колонны чужих каких-то насекомоподобных кораблей медленно вползали в центр экрана.

Это на экране медленно. Чтобы человеческий глаз успел расшифровать графические посылки и нарисовать в мозгу картину, ничем почти не отличающуюся от того, что на самом деле.

Взрослому это трудно. У него мозги высушены работой. Ему приходится напрягаться.

А дети — легки на подъем, легки на веру. Скажи им, что инопланетянин где-то здесь — и они ведь найдут тебе этого инопланетянина! Ну, нашли, да? И что теперь с ним делать? Вот он. То есть — они.