Франсис Карсак - Робинзоны космоса

Мы нашли Бевэна в охотничьей сторожке.

— Схватка была горячей, но закончилась быстро. Ваши ракеты, — сказал он дяде, — дали превосходный результат! Без них… и без ваших катапульт… — добавил он, поворачиваясь ко мне, — даже и не знаю, что бы мы делали.

— Кого именно из наших убили?

— Троих рабочих — Салавена, Фрё и Робера. И двоих крестьян — их имен я не знаю. Тут, в соседней комнате, трое тяжелораненых.

Массакр тотчас же направился к ним.

— Легкораненых девять, — продолжал Бевэн, — и я один из них (он указал на свою забинтованную левую руку). Ерунда: осколок у основания большого пальца.

— А с их стороны?

— Много убитых и раненых. Три последних залпа угодили прямо в окопы. Пойдемте посмотрим.

То была действительно «чистая работа». Даже настоящая артиллерия вряд ли смогла бы сработать чище. Едва мы высунулись из окопа, как просвистевшая над нашими головами автоматная очередь напомнила нам об осторожности.

— Им удалось унести легкий пулемет и одно автоматическое ружье, — сказал Бевэн, — так что, мсье Бурна, вам придется показать парочке наших парней, как управлять этими вашими подставками для ракет.

— Зачем? Я займусь этим сам!

— Я не позволю вам рисковать!

— Во-первых, в сорок третьем я прошел всю итальянскую кампанию, а эти бандиты не страшнее гитлеровских фрицев. Во-вторых, астрономов тут и без меня хватает! А в-третьих, я майор запаса, а вы всего лишь лейтенант, так что вы можете идти, больше вас не задерживаю! — закончил он шуткой.

— Хорошо. Но будьте осторожны.

Мы установили ракетные подставки в окопах, метрах в двухстах от замка. Величественное здание сильно пострадало: все правое крыло сгорело, окна и двери были забаррикадированы. На поляне виднелась куча рваного, почерневшего железа — все, что осталось от роскошного авто Оннеге́ра.

— Вы не знаете, что стало с нашими девушками? — спросил Мишель.

— Один из пленных заверил нас, что еще в самом начале наступления их заперли в глубоком сводчатом подвале. Похоже, мадемуазель Оннеге́р не разделяет идей своих родственников. По всей видимости, она тоже там — за то, что хотела предупредить нас о замыслах своего папаши и братца. Цельтесь в дверь и окна, — закончил Бевэн, обращаясь к моему дяде.

Приветствуемые новой очередью всякий раз, как кто-нибудь из нас поднимал голову, мы навели направляющие подставки.

Дядя включил электрический контакт. Коротко взвыли ракеты, и последовал оглушительный взрыв.

— Попал!

После второго залпа ракеты исчезли в разбитых окнах и разорвались внутри. Пулемет противника замолчал. Мы дали еще три залпа. Из-за наших спин гвардейцы поливали пулеметным огнем зияющие окна замка. Из слухового окошка под крышей высунулась чья-то рука и замахала белой тряпкой.

— Сдаются!

Внутри замка раздалось еще несколько выстрелов. По-видимому, сторонники сдачи утихомиривали тех, кто желал сражаться до конца. Белое полотнище исчезло, потом появилось снова. Перестрелка смолкла. Опасаясь подвоха, мы не вылезали из окопов, но огонь тоже прекратили. Наконец в проеме выбитой двери возник человек с развернутым носовым платком.

— Подойдите ближе! — скомандовал Бевэн.

Человек повиновался. Это был совсем молоденький блондин с приятным, но измученным лицом и запавшими глазами.

— Вы сохраните нам жизнь, если мы сдадимся?

— Вас будут судить. Но если вы не сдадитесь, не пройдет часа, как все вы погибнете. Выдайте нам Оннеге́ров и выходите на поляну с поднятыми руками.

— Шарль Оннеге́р мертв. Его отца нам пришлось вырубить, но он жив. Он стрелял в нас, когда мы выбросили белый флаг.

— Где девушки?

— Они в подвале вместе с Идой — пардон, с мадемуазель Оннеге́р — и Мадлен Дюше.

— С ними все в порядке?

Парень пожал плечами.

— Понятно… Что ж, выходите.

Двенадцать выживших безропотно выстроились на поляне — руки за головой, оружие брошено на землю. (|Двое последних вынесли все еще пребывавшего в бессознательном состоянии Оннеге́ра, и его тотчас же взяли под строгую охрану. С автоматами в руках мы с Мишелем прошли в замок вслед за одним из пленных. Внутри царил полный разгром. На стенах гостиной абы как висели изрешеченные пулями полотна известных мастеров. Два пустых пенных огнетушителя свидетельствовали о том, что здесь был потушен уже начавший разгораться пожар. В вестибюле, пол и стены которого были усеяны осколками, мы обнаружили обезображенный труп Шарля Оннеге́ра. По каменной винтовой лестнице мы спустились в подвал, железная дверь которого сотрясалась от ударов — кто-то стучал изнутри. Едва мы отодвинули засов, как в коридор выскочила Ида Оннеге́р. Мишель схватил ее за запястье.