Алексей Корепанов - Загадай желание

- Сережа... - прошептала Света, зеленым привидением уплывая в комнату. - Сережа...

Он вспомнил сцену на остановке и у него зашумело в ушах. Он никак не мог оторваться от стены прихожей, а Света что-то делала в комнате и еле слышно шептала:

- Сережа... Сережа...

Он, наконец, пересек прихожую и остановился у дверного проема, и осторожно отвел в сторону занавеску с аистами, кувшинками и восходящим солнцем. Зеленое платье лежало на полу, беспомощно раскинув рукава, а Света с закрытыми глазами стояла посреди комнаты - и завела руки за спину, и... Упало на пол что-то светлое и почти невесомое.

"Боже, что я делаю! - в смятении подумал Корин, не в силах оторвать взгляда от почти обнаженной загорелой женской фигуры с ослепительно белыми маленькими грудями и ослепительно белой полоской трусиков. - Что я делаю, сволочь я распоследняя?! Что же я, гад этакий, делаю?.."

Он отшатнулся от занавески, сел на корточки, притиснул кулаки к потному лицу.

- Пусть все будет, как прежде! Слышите, кто вы там? Пусть все будет, как прежде!

Он говорил тихо, боясь, что услышит та, которая сейчас делает что-то невероятное в комнате, услышит, выйдет, ударит его по гнусной скотской морде, плюнет в бесстыжие глаза и уйдет, навсегда уйдет, хлопнув дверью.

- Гос-споди! - испуганно и недоуменно выдохнули в комнате. Гос-споди-и!..

Легкий шорох, легкие шаги... Света зеленой птицей влетела в прихожую и одарила его насмешливым и чуточку недоверчивым взглядом.

- Ты что, Сереженька, зелья приворотного наварил, что ли?

Она стояла над ним, почти касаясь его лица подолом платья, и у него хватило сил поддержать ее иронический тон, хотя выть ему хотелось от стыдобы.

- Да уж наварил, дорогая. Все лучше, чем самогонением заниматься. И помогло, опять же: в кои-то веки посетила.

Света надела босоножки, сказала, охорашиваясь перед зеркалом:

- Дурачок. Рецепт у тебя неправильный, - а смотрела все-таки

с недоумением и испугом, но говорила ласково, хоть голос и звучал ненастроенной гитарой.

И ушла. Тихо и плотно закрыла дверь - и исчезла. Трубой похоронного оркестра загудел лифт. Лязгнули дверцы, и не хватало только монотонного голоса: "Осторожно, двери закрываются", - в котором обычно звучит такая безысходность, словно двери эти закрываются навсегда.

Корин не посмел даже выйти на балкон, чтобы увидеть ее в свете бетонного остолопа-фонаря, чтобы услышать стук ее босоножек - он так и остался сидеть в прихожей, и долго там сидел у стены, созерцая невинных аистов, невинные кувшинки и невинное новорожденное солнце, и задавая себе всего лишь один вопрос:"А не скотина ли я?"

С этим безмолвным и безответным вопросом он наконец и лег на

диван, устроился на приготовленных заранее и совсем по другому

поводу подушках и простыне, да еще и накрылся одеялом, и все слушал и

слушал будильник, причитающий с тумбочки: "Да-да-да, ско-ти-на,

да-да-да..."

Потом он все-таки заснул и ему приснилась сложенная в виде кукиша Кассиопея над болотом с аистами и кувшинками.

3.

Проснулся он задолго до звонка будильника, проснулся с неприятным ощущением и сразу вспомнил: "Света..." Не хотелось вставать и идти на работу, и пугал необычный д а р, и в то же время не терпелось проверить, остался ли он или исчез так же внезапно, как и появился. Корин начал соображать, что бы этакое пожелать, но

в голову ничего путного не лезло и он включил телевизор, погладил брюки под аккомпанемент передачи "Сто двадцать минут", оделся и пошел на кухню пить чай.

Д а р мог быть неведомым доселе качеством, данным от природы, и проявившимся внезапно под воздействием какого-нибудь космического

излучения. Кто знает, может быть, граждане Ингульска переборщили с

дезодорантами - и прорвался озонный щит над городом, и губительный

ультрафиолет ринулся к земле и включил что-то в его, Корина, мозгу?

А может быть, это последствия Чернобыля? Или стал он невольным

участником опытов, которые, возможно, проводились в закрытом НИИ,

мимо серого здания которого Корин ежедневно шагал на работу? Кто знает... В конце концов, Корин считал себя писателем-фантастом и потому запросто предположил, что д а р передан ему извне, индуцирован в порядке эксперимента разведчиками с инопланетной "летающей тарелки" или, скажем, предоставлен во временное пользование исследователями земной цивилизации, проживающими в Большом Магеллановом Облаке.

Он ехал сначала автобусом, а потом троллейбусом, а потом шел по уже залитой солнцем улице, направляясь в свое учреждение.