О Корнеева: Саня

- Что с тобой?

Пью. Я не знаю, что со мной. Волна беспокойства. Здесь безопасно, а интуиция не обманывает...

- Эй, очнись...

- В случае чего, мы незнакомы.

- Какой случай? - он старается успокоить. - Силовое поле, робот-разведчик, телерадиоперехват. Муха не пролетит.

- Осторожней, трижды осторожней. Игра усложняется. Мы стягиваем силы.

- Все заминировано, - говорит он, - следов не останется.

- Останутся, - шепчу я, - должны остаться.

Леший лохматым шариком катится по дороге. У Сани за поясом бластер.

- Как на "Фронтире"?

- Нормально, - отвечаю. - Все тебя ждут. Живем...

- Вроде, на вас облаву готовят.

Полиция. Конечно, мы опасны - несколько чудаков, которые не хотят жить в грязи и захлебываться кровью, и потому купили сектор границы дальнего космоса, нарекли его "Фронтиром" и ушли.

Мы засылаем на Землю, на нашу Землю разведчиков, потому что люди, немногие светлые и добрые люди живут под угрозой смерти. Мы хотим видеть их свободными и счастливыми и мы сделаем это.

- Вас слишком мало, - слышу Санины слова.

- С каких это пор ты стал пессимистом?

- Ты не обжигался? - Он о чем-то своем, но больно.

- Не надо, - резко говорю я. - Обжигался. Но все равно, лучше доверять и обжигаться...

- И получать нож в спину... Где же твоя хваленая интуиция?

Мы входим в длинный трейлер. Жилая комната законсервирована: у Сани полевые испытания русалки, и он перебрался в палатку.

Саня кидается к пробиркам. Из большого стеклянного сосуда выползает тягучая биоплазма. Нежная, напоминающая обожженную кожу. Неприятное зрелище. Я ухожу в соседнюю комнату.

Это аппаратная. Тридцать телеэкранов показывают перехваченные программы с различных точек материка. Одновременно идет запись их на компьютер.

Иду в лабораторию. Саня набивает мои карманы орехами.

- И ребят угости, - он кивает на огромный рюкзак, который взваливает себе на спину.

В двери появляется голова.

- В нашу сторону идет туча, перенасыщенная кислотными испарениями, сказала Яга.

Саня бросается в лабораторию, разгребает бумаги, химпосуду. Там оказался еще один пульт. Я не хочу мешать, спускаюсь.

- Садись, - приглашает Леший, - костяники хочешь?

Он подает свернутый лист, полный оранжевых полупрозрачных ягод.

- А что за лист?

- Не бойся, не отравленный. Мать-и-мачеха называется.

Прислоняюсь спиной к нагретой шине, пробую ягоды - вкусно.

- Это у нас Саня с Ягой экспериментаторы, - бормочет Леший. - Остальные - народ спокойный.

Яга намеренно громко кашляет. Она что-то говорит подошедшему Сане и направляется к нам:

- Есть, - я вытаскиваю из кармана небольшую коричневую расческу. Подаю.

- Опять полимерная, - морщится она.

Пробует зубцы ногтем, нюхает и бросает через плечо в крапиву. Саня так и покатился.

- Тьфу! - Яга разочарована.

- Теперь пятерней причесывайся, - советует Саня. - Она все расчески перетаскала. Надеется, что превратятся в непроходимый лес.

- А сколько раз тебя просить: сделай из осины или костяной купи. И вообще, гребень должен быть полукруглым...

- Осенью, - сказал Саня. - Вот небо запру.

Он протягивает дождевик:

- Что смотришь? На Земле сейчас опаснее, чем в космосе, это здесь чисто.

Мы надеваем прозрачные плащи. Леший вскакивает с трухлявого пня и семенит к тропинке.

Саня нашаривает в траве пульт, снимает сектор защитного поля. Мы попадаем под едкий, непрофильтрованный дождь. Здесь, в кустах, спрятан флаер. Пора прощаться.

Саня ставит рюкзак в кабину.

- Мы будем чаще прилетать. Ты тоже...

- Как только приживется нечисть, прилечу.

- Обязательно.

Мы смотрим другу другу в глаза. Я развязываю дождевик.

- Оставь, - говорит Саня. - Тебе еще идти.

- Спасибо. Держись...

- Счастливо.

Мы коротко обнимаемся. Саня отходит, и я рву стартер.

Я отсылаю флаер на стоянку и иду к "Фортелю". Небольшой, обгоревший в атмосфере звездолет почти не заметен на фоне скал.

Никого нет. Вспоминаю, что надо бы поостеречься: вдруг засада? Но до "Фортеля" ближе, чем до любого из камней, за которыми можно укрыться. В два прыжка я достигаю его. Поднимаюсь в кабину, сбрасываю рюкзак. Машинально проверяю герметичность, остаток топлива, стартую. Почему так больно?