Олег Синицын - Спецхранилище. Второе пришествие

Он даже не притормозил. Еще секунда - и серебристые доспехи исчезли за пригорком, на котором аккуратно гулял вверх-вниз небольшой поршень.

- Твою мать!

Я со злостью растоптал инопланетный побег. Стебель лопнул, и из него вытек сок, похожий на гной. На далекой платформе, к которой устремился Кирюха, цепочка людей скрылась в туннеле.

Даже новобранцам не нужно объяснять, что для похода во вражеский тыл и освобождения пленных требуется холодная голова. А если пелена застилает глаза и сердце пылает местью - ничем путным эта деликатная операция не закончится. Парень забыл, что наша ситуация разительно отличается от противостояния "деревня на деревню", все гораздо серьезнее… Его не ждет ничего, кроме гибели. Отговорить Кирюху от безумной затеи у меня не получилось, парень слишком горяч, а идти вместе с ним, чтобы наставлять и поддерживать, я не мог. Не мог, потому что это было глупо!

Я не могу без боли в сердце смотреть на пленных, особенно в чем-то мне близких. Любой нормальный человек не может. Но отправляться на их спасение, когда передо тобой стоит важная, я бы сказал, глобальная задача - это то самое тупое геройство, которое я зарекся не совершать, потому что ничего хорошего из него в итоге не выйдет. Я должен уничтожить последний экземпляр "желтой плесени". Я получил санкцию на выполнение этой задачи, ее успешный исход спасет миллиарды жизней и принесет мне маленький бонус. С какой стати я должен отклониться от главной цели и ринуться в гущу вражеских орд, рискуя оказаться в лапах у красноглазых? Кому от этого будет польза? Мне? Кирюхе? Ускутским? Жителям Земли? Только красноглазым, которые получат свежие закуски…

Погрузившись в мысленный спор с самим собой, я обнаружил, что продолжаю стоять на месте, в то время как Бульвум утопал далеко вперед. Пришельца не мучил нравственный выбор. Ему зачем-то нужно было попасть в пещеру, и он туда шел.

Трап, ведущий наверх, выглядел обычно: металлические перильца, ступени из просечки. О неземном происхождении напоминал только необычные тончайший и прочный металл, из которого была изготовлена конструкция. Оглядевшись, не привлекаем ли мы внимания - возле щупальца снова начали попадаться безликие, ковыряющиеся в оборудовании - я толкнул Бульвума на ступеньки и стал подниматься следом за ним.

С каждым пройденным метром дно долины плавно уплывало вниз. Перебирая ногами, я крепко держался за перила. Трап был прямым, как пожарная лестница, без маршей и промежуточных площадок. Закружись у меня голова, полет будет долгим и увлекательным.

На середине пути пути сквозь гул установок внизу прорезались посторонние звуки: визг бластера, один или два взрыва и устрашающий рев - то ли техники, то ли существа, не разобрать. Обзор в той стороне загораживала могучая центральная башня, поэтому я ничего не увидел… Что это было? Кирюха или кто-то другой? Я не знал. Я даже не знал, услышал ли вообще что-нибудь. Вполне могло оказаться, что гул установок, непрерывно давящий на барабанные перепонки, вызвал слуховую галлюцинацию. По крайней мере, хотелось верить в это, а не в то, что призрачные звуки оборвали Кирюхину жизнь.

Я постарался выбросить эпизод из головы. Нельзя предаваться эмоциям.

Когда мы перевалили через край и оказались на плоской, утыканной всевозможными устройствами вершине щупальца, я с трудом переставлял ноги. В отличие от меня, изматывающий подъем совсем не сказался на Бульвуме. Ферг выглядел бодрым и свеженьким, словно мог запросто повторить пройденный путь. Ну еще бы! Весит в три раза меньше и доспехов на нем нет. Естественно, он не устал.

Я без сил привалился к небольшой тумбе, состоявшей сплошь из радиаторных решеток. Бульвум рассерженно махнул рукой, показывая, что мы должны идти.

- Отстань от меня, животное! Дай отдышаться!

Однако Бульвумчик не переставал нервничать и звал меня продолжить путь. Ему не терпелось побыстрее пересечь вершину. Видимо подозревал, что находиться здесь опасно. Я несколько раз глубоко вздохнул, оторвался от тумбы и поплелся за ним между рядами ферм, увенчанных какими-то тарелками, похожими на спутниковые. Когда до края вершины оставалось метров пятнадцать, солнце вдруг загородила тень.

Бульвум метнулся под одну из "тарелок", я попятился под укрытие другой. Через некоторое время в просветах между конструкциями показался диск. Он плыл медленно, неторопливо, словно оглядываясь. Я стянул с плеча бластер и передвинул большим пальцем рычажок предохранителя. Если нас обнаружат, у меня найдется достойный ответ. Правда, сбитый катер, рухнувший в распадок, окончательно сообщит врагу, что по его территории бродят недружественные силы, но ничего другого не остается. Не позволять же ему безнаказанно нас расстреливать? Суицид пока не входит в сферу моих неотложных интересов.