Олег Дивов - След зомби (Трилогия)

— А почему она у тебя э-э… живет? — спросил Вестгейт, опасливо косясь на кляксу.

— Не знаю, — бросил Игорь небрежно. — Я же тебе говорю: любовь.

— Ох… — Вестгейт потер руками глаза. — Н-да. Ну что, работать будем?

— Будем-то мы будем, — сказал Игорь медленно, будто взвешивая каждое слово. — Но не мешало бы для начала прояснить ситуацию.

Вестгейт деревянно выпрямился. За долю секунды лицо его обрело уже знакомое Игорю выражение — контроль, спокойствие, доброжелательность, искренность. Но теперь Игорь знал, что настоящий в этой гамме только контроль. А остальное — видимость. Атрибут нейролингвистического программирования.

— Мы теперь напарники, пусть и временно, — объяснил Игорь. — Дело, которое нам подсунули, касается нас лично. И я хотел бы с тобой утрясти один вопросик…

— Мотивы, — кивнул Вестгейт. Вкрадчиво так, с пониманием.

— Вот именно. У меня их нет вообще. Может, потом еще появятся. А пока что мне это дело просто неприятно. К сожалению, отвертеться я не смог…

Вестгейт снисходительно рассмеялся. — Да у тебя вагон мотивов, — сказал он ласково, тоном умудренного опытом старшего брата.

Игорь помотал головой. «Попробую быть честным. Кто это сказал, что честность — лучшая политика? Не помню».

— Я всего лишь плачу долги. Службе, разумеется, не Волкову. Конечно, начальство пытается повернуть это дело так, будто оно задевает меня лично. Мягкие голоса, доверительный тон… Знаем, проходили. А я просто не мог отказаться. Потому что меня одной рукой гладят по шерстке, а другой взяли за глотку. Они еще сами не понимают, как плотно меня прижали…

Вестгейт внимательно рассматривал лицо брата. «Похоже, клюнул, — подумал Игорь. — Будет, будет у него потом тет-а-тет с Дядей. И все он Дяде расскажет. А мне только этого и надо».

— Ну хорошо, — сказал Вестгейт. — А чего ты от меня хочешь? Я тебе в принципе самое главное успел сказать. Мотивы-то мои совсем простые. Образ отца в моем сознании очень сильно мифологизирован. И я хотел бы этот миф либо развеять, либо… — Он развел руками.

— А зачем?

Вестгейт вытаращился на Игоря как на полного идиота.

— А тебе не тяжело жить в неизвестности? — спросил он.

— А мне информации хватает. Тебе по «Программе Детей» дали файл?

— Ой, не стоит об этом, ладно? — попросил Вестгейт и сделал такое лицо, будто Игорь завел речь о чем-то совершенно несерьезном.

— Ха! — Игорь радостно всплеснул руками. — Еще один параноик!

— Что-о?! — Вестгейт воинственно упер руки в бока.

— Я — офицер Службы, — сказал Игорь жестко. — И я полностью отдаю себе отчет в том, что Служба из себя представляет. Она больна до мозга костей. Она больше ни во что на свете не верит. Даже в документальные свидетельства и элементарную логику.

Вестгейт изобразил на лице улыбку глубокого соболезнования.

— Да ты пойми, Служба не хочет понять, что Волк — мутант! — рявкнул Игорь. — Не понимает этого и пытается договориться с ним так, как будто он все еще человеческое существо! Но достаточно просто сравнить! Взять манеру поведения Костенко и Ларина и сравнить с тем, как вел себя Волков! Когда мутант осознает себя, он что? Он меняется! У него кардинально ломается система ценностей! Как мы с ним договоримся? О чем? Да плевал он на наши проблемы… И на нас с тобой плевал! И поверь мне, братец, если он всего лишь плюнет — считай, что нам очень повезло…

— Ты еще совсем мальчишка, — сообщил Вестгейт. — Веришь в сказки, которыми тебя Служба потчует. А я-то думал…

— Ты… взрослый! — сказал Игорь, наставительно грозя пальцем. — Лицо сделай попроще, ладно? Не хочешь обдумать мои аргументы — не надо. Все равно давай колись. Ерунду всякую я уже знаю — тебе нужен Волк. А теперь мне хотелось бы узнать главное — зачем?

— Ладно. — Вестгейт неприязненно скривился. — Могу повторить. Моя программа-минимум — узнать, почему он не хочет меня видеть. Это даст мне ответы на большинство вопросов.

— Нестыковка. Ты сам говороил, что он считает тебя ущербным. Сам обозвал себя инструментом и домкратом. Кстати, интересная метафора.

— Пусть нестыковка. Но у меня есть это, — Вестгейт ткнул себя пальцем в щеку. — Он всегда мечтал, чтобы у него был сын, похожий на него.

— Да что ты знаешь о нем! У него, может, таких сыновей штук двадцать!

— Видишь! — воскликнул Вестгейт. Он уже растерял весь свой гонор «старого и опытного». — Ты опять не хочешь, чтобы он со мной встретился! Я же говорил, что ты не отдаешь себе отчета… Это у тебя бессознательное!