Пэт Кадиган: Ничего личного

Ее сознание вцепилось в идею поговорить с психоаналитиком и не отпускало ее. Почему бы и нет? Она уже делала это прежде. Да, тогда это было обязательным визитом — все копы, участвовавшие в инцидентах со стрельбой, обязаны посетить психоаналитика, — но у нее с этим не оказалось никаких проблем. Это принесло ей даже больше пользы, чем она ожидала. Все это время она знала, что нуждается в помощи, и если бы была честна перед собой, то призналась бы в этом. А жить, постоянно волоча за собой свинцовый груз Страха, — это даже не крайний предел допустимого напряга, считающегося нормальным для детектива из убойного отдела.

Чем больше она думала, тем более настоятельной казалась мысль поговорить с психоаналитиком департамента, потому что ни с кем другим она об этом не заговорила бы. Ни со своим лейтенантом, ни с Томми Диченцо, ни даже с Ритой.

Ну, с лейтенантом Остертагом она точно говорить не будет — это просто глупо. На протяжении всей своей карьеры у нее хватало здравого смысла никогда не верить в чушь типа моя-дверь-всегда-для-тебя-открыта из уст старшего офицера. Остертаг даже не потрудился сделать вид, что это якобы так.

С другой стороны, с Томми Диченцо она могла и поговорить, и рассчитывать на его молчание. Они вместе учились в академии полиции, и она выслушала от него немало откровенностей — как до, так и после того, как он бросил пить. Томми мог бы даже сказать, едет ли у нее крыша, или же это кризис среднего возраста, результат переутомления и низкой зарплаты. Но всякий раз, когда ей хотелось позвонить ему или пригласить выпить кофе, что-то ее останавливало.

При этом ее бесило, что она не может назвать ни единой веской причины почему. Черт, она не могла назвать даже паршивой причины. Не было никакой причины. Она просто не могла заставить себя поговорить с ним о Страхе, и все тут.

А Рита… Что ж, причин не говорить с ней хватало. Они были заняты, слишком заняты, чтобы уделять хоть какое-то время тому, что не относилось напрямую к папкам с делами, громоздящимся на их столах. Не то чтобы Рита не стала бы ее слушать. Но всякий раз, когда она представляла, как скажет: «Знаешь, Рита, меня в последнее время одолевает… дурацкое чувство, ощущение, будто я нахожусь в середине чего-то очень плохого, которое вскоре станет гораздо хуже», в ее голове возникал тот девятилетний мальчик, и она стискивала зубы.

Разумеется, она могла пойти к Рите хоть сейчас. Могла прийти в ее уютную квартирку на четвертом этаже, сесть с ней на балкончике в джунглях растений в кадках и за парой пива рассказать ей все. Да только она знала, что скажет Рита, потому что однажды она это уже сказала. Это было вечером накануне того дня, когда Рита подала документы на увольнение, — она пригласила Руби пообедать и первой сообщила ей эту новость.

— Я всегда планировала отпахать положенные двадцать лет и уволиться, пока я еще достаточно молода, чтобы наслаждаться жизнью, — поведала она, отрезая кусочек бифштекса с кровью. — Ты могла это сделать еще пять лет назад. Так сделай это сейчас, и у тебя все будет хорошо. Может быть, ты хочешь набрать тридцать лет стажа, но стоит ли тянуть лямку еще пять лет?

— Пять лет… — Руби пожала плечами. — Что такое пять лет? Практически моргнуть не успеешь.

— Тогда у тебя еще больше причин уволиться, — настаивала Рита. — Пока не стало поздно жить в свое удовольствие.

Внутренне ощетинившись, Руби уставилась на свой бифштекс. Почему она заказала так много еды, было выше ее понимания. Страх почти не оставил для нее места.

— Я и так живу.

— Работа — это не жизнь, — возразила Рита, энергично жуя и вытирая губы салфеткой. — Работа есть работа. Чем ты занимаешься, когда не работаешь?

— Общаюсь с внуками по электронной почте. Хожу по магазинам. Беру напрокат фильмы…

— Тебя когда-нибудь приглашали в кино? Или поужинать — только не я? — быстро добавила Рита, прежде чем она успела ответить. — Черт побери, подруга, а когда ты в последний раз трахалась?

Руби лишь испуганно моргнула, так и не поняв, вызван ли испуг самим вопросом или тем фактом, что она не знает ответа.

— Не знаю, слышала ли ты, — Рита подалась вперед и понизила голос, — но для людей нашего возраста есть другие развлечения, нежели выяснять различия между типами вибраторов.

— Да, но мое представление о сексе не включает сидение за клавиатурой. — Руби взглянула на подругу искоса.

— Зря, зато пальцы остаются проворными. — Рита рассмеялась. — Нет, я имела в виду не секс-чаты. А о том, чтобы встречаться с реальными людьми.