Дуров Викторович - Часть 1

Рядом с креслом имеется ящичек со щелью и окном, в который надо бросать восьмиугольник. Бросил, выбрал на маленьком пульте набор символов, соответствующий своей остановке – спасибо красноповязочнику в «магазине», проинструктировал. Пока ждал отправления, подошла и устроилась через три кресла темнокожая женщина, одетая в длинное свободное платье. Наверное – тоже «пассажирка» Системы Прямых Путей.

Тронулись, платформа резво заскользила вглубь города. Поначалу вокруг было скучное однообразие, но потом пошли места более-менее обжитые. Людей все равно немного, так, время от времени встречаются. Одеты в жилетки на голое тело и вроде как набедренные повязки. Наверное, ничего другого местный сервис не предлагает. Но с однообразием в одежде ведется борьба: у всех наряды украшены вышивками или рисунками.

Попался интересный кадр: человек бросил под ноги какую-то палочку, едва отошел на десяток шагов – к палочке резво подбежало нечто, похожее на черепаху или жука с граненым панцирем. Из-под панциря вытянулся сложный манипулятор, быстро ухватил брошенную палочку, и «жук» убежал. Понятно, почему в городе так чисто.

Между прочим, попадаются одни мужики, что-то это напоминает.

Город выглядел обжитым не только благодаря присутствию людей на улицах, с однообразием архитектуры тоже велась борьба: дома разрисовывали. Есть картины во всю стену сверху донизу, есть совсем маленькие картинки, и множество промежуточных размеров. Примитивного граффити не наблюдается, сплошь живопись высокохудожественная. Как будто присутствует какой-то художественный совет, который дает разрешение рисовать на стенах. Причем картины – самых разных жанров: и пейзажи (иногда – очень странные), и портреты, и натюрморты, есть разнообразные сцены, даже батальные. И абстрактные картины есть, например такая: спираль из человеческих лиц, соседние кажутся совершенно одинаковыми, но в центре и на конце спирали совершенно разные: первое удлиненное, перекошенное яростью, последнее – круглое, добродушно-умиротворенное.

Михаил, не будучи большим гурманом живописи, все равно пожалел, что так вот стремительно проезжает мимо: некоторые картинки хотелось рассмотреть подробнее. К примеру, засмотрелся на дом, разрисованный таким странным образом, что казался падающим, как Пизанская башня, и едва не пропустил весьма любопытную картину: человек с совершенно спокойным, расслабленным, слегка ироничным выражением лица подносит ко рту красный плод, чтобы откусить, рассеянно смотрит в сторону. Казалось бы – ничего особенного, но этот человек подвешен за ногу вниз головой.

Скульптуры попадались, в основном – люди, иногда животные, есть абстрактные. Например, большой черный шар, что это, памятник Колобку? Или аналог шедевра Малевича, который на самом деле не черный и не квадрат? Обмерять бы, присмотреться… А вот еще: тонкий как спица вертикальный стерженек, а на его острие держится каменная глыба с лошадь размером. Понятно, что каменюка пустая внутри, но ощущение массивности неизвестный Михаилу скульптор передал умело.

Скользящая платформа остановилась на площади, где было особенно много статуй. Здесь и надо сойти с платформы.

Цифра на восьмиугольнике действительно увеличилась аж на сто двадцать зарубок. Солидная сумма, а ведь проехали совсем немного. Неудивительно, что возле узла Системы безлюдно, чтобы доехать обратно, придется, наверное, ту же сумму выложить, если не больше.

Лаз в другой мир был совсем рядом, шагах в ста. Но Михаил не спешил, растягивал удовольствие от того факта, что совсем немного осталось. Прошелся по площади, разглядывая скульптуры, ведь больше их не увидит. Большинство произведений – из обожженного «пластилина», но есть из металла, еще из каких-то неизвестных Михаилу материалов, вроде полупрозрачного зеленого стекла. Интересные скульптуры попадаются, например маленькая, лет четырех девочка, стоящая в правильной стойке кулачного боя.

Или две голых женщины друг напротив друга, одна – фигуристая, грудастая, стоит подбоченившись, другая, тоненькая и хрупкая – гордо выпрямившись, вскинув подбородок. Смотрят друг на друга с вызовом. Что-то эта композиция означает, жаль, нет поясняющей таблички.

Привлекли внимание еще две фигуры лицом друг к другу, в этот раз – мужские и одетые. Один – воин в шипастых доспехах и конусовидном шлеме, четырехрукий, как индийские боги, в каждой руке оружие: в левых – длинные клинки, прямой и изогнутый, в правых – шар на цепи (скульптору удалось передать динамику, казалось, что шар застыл в полете) и мощный крюк. На молодом гладком лице – выражение веселого смеха. Второго Михаил сначала видел со спины: нормальный двурукий, длинноволосый, одет в свободные рубаху и штаны, стоит к воину вполоборота, опустив плечи, руки – вдоль бедер. Можно принять за позу обреченности, но уж очень похоже на боевую стойку из «борьбы миротворцев» – немного похожего на айкидо стиля рукопашного боя, которому Михаила обучала Гри.