Эдгар Берроуз - Лунные люди [= Люди с Луны] [The Moon Men]

Они связали меня и посадили в углу магазина. Они обращались со мной крайне грубо. Капитан был в ярости и приказал бы застрелить меня, если бы сержант что-то не прошептал ему. Офицер приказал сержанту обыскать нас, и они обнаружили небольшую фигурку. Ухмылка триумфа появилась на губах офицера.

— Ого! — воскликнул он. — Вот достаточное доказательство. Сейчас мы, наконец, знаем одного из тех, кто поклоняется запрещенным богам, и плетет заговоры против законов этой земли!

— Это не его, — сказал Самуэльс. — Это мое. Он даже не знает, что это такое. Я показывал это ему, когда вдруг услышал ваши шаги, и тогда велел ему спрятать фигурку под рубашку. Это просто любопытная реликвия, которую я показывал ему.

— Значит, ты верующий, — сказал капитан.

Старый Самуэльс криво улыбнулся.

— Кто когда-нибудь слышал о еврее, верующем в Христа? — спросил он.

Офицер грозно посмотрел на него.

— Ну хорошо, — согласился он, — ты не веруешь во Христа; но ты поклоняешься чему-то — это одно и тоже — они все на одно лицо. Вот им всем! — он швырнул изображение на земляной пол, оно разбилось, и капитан принялся втаптывать каблуком кусочки в землю.

Старый Самуэльс побелел, его глаза расширились и стали круглыми; но он держал язык за зубами. Солдаты занялись им снова, пытаясь выведать имена тех, кто был с ним днем раньше, и каждый раз, задавая вопрос, они тыкали его штыком, пока бедное старое тело не покрылось дюжиной сочащихся кровью ужасных ран. Но он не назвал им ни одного имени, и тогда офицер приказал, чтобы развели огонь и накалили на нем штык.

— В некоторых случаях горячая сталь лучше, чем холодная, — сказал он. — Так что лучше скажи мне правду.

— Я ничего не скажу тебе, — простонал Самуэльс слабым голосом. — Ты можешь убить меня; но ты ничего не узнаешь от меня.

— Ты еще никогда не пробовал раскаленной докрасна стали, — уверил его капитан. — Она вырывала секреты у более крепких сердец, чем грязное тело вонючего старого еврея. Ну, давай, пожалей себя, и скажи, кто был там, потому что в конце концов ты ведь все скажешь.

Но старик ничего не сказал и они совершили кошмарную вещь — раскаленная до красна сталь жгла его, привязанного к скамейке.

Его крики и стоны было невозможно слышать — мне казалось, что они должны разжалобить даже камни; но сердца этих чудовищ были тверже камня.

Он страдал! Боже наших Отцов! Как он страдал; но они не могли заставить его говорить. Наконец он потерял сознание, и этот зверь в форме капитана, в ярости, что не справился с заданием, пересек комнату и изо всех сил ударил лежащего без сознания старика в лицо.

После этого он направился ко мне. Настала моя очередь.

— Скажи мне, что ты знаешь, свинья янки! — закричал он.

— Так же, как умер он, умру и я, — сказал я, думая, что Самуэльс мертв.

— Ты скажешь! — завопил капитан, почти обезумев от ярости. — Ты скажешь, или я выжгу твои глаза. — Он подозвал негодяя со штыком — сейчас оружие было белым от жара, настолько кошмарно оно сияло.

Когда этот тип приблизился ко мне, ужас от того, что они собирались сделать со мной, прожег мой мозг почти с такой же интенсивностью, как если бы они вонзили сталь в мое тело. Я напрягался, стараясь освободиться от пут, когда они пытали Самуэльса, желая придти ему на помощь; но мне это не удавалось. Но сейчас, испуганный тем, что ожидало меня, я встал и разорвал веревки. Они в изумлении отступили на шаг, а я стоял и грозно смотрел на них.

— Уходите, — сказал я, — уходите, пока я не убил вас всех. Даже Тейвос, насколько бы гнилой он ни был, не может позволить так узурпировать власть. Вы не имеете права приводить приговор в исполнение. Вы зашли слишком далеко.

Сержант что-то прошептал своему командиру, который принялся совещаться с остальными, а затем повернулся и вышел из маленького магазинчика.

— У нас нет доказательств против тебя, — сказал мне сержант. — Мы вовсе не хотели беспокоить тебя. Все, что мы хотели — это напугать тебя, чтобы узнать правду; а что касается этого, — он показал пальцем на Самуэльса, — у нас были насчет него доказательства и то, что мы делали, мы делали по приказу. Держи язык за зубами или тебе будет хуже и благодари звезду, под которой ты родился, что с тобой не произошло чего-нибудь худшего.

Затем он тоже вышел, забрав с собой солдат. Я видел, как они проходят через переднюю дверь коттеджа Самуэльса, и через мгновение копыта их лошадей застучали по дороге, направляясь к рынку. Тогда я не знал причины этого отступления; но, как узнал позднее, произошло не такое уж большое чудо.