Фрэнк Херберт - Создатели богов

— Зачем им заборы? — вновь нарушил молчание Стетсон.

— Обозначать свои границы.

— Почему столбиками?

— От болотного оленя,— ответил Орн. — Вполне естественно.

— Заборы для обозначения границ и преграда для болотных оленей…— задумчиво повторил Стетсон.— И большие эти олени?

— Рисунки, чучела и прочие свидетельства показывают, что крупные особи достигают полуметровой высоты.

— И дикий?

— Очень дикий.

— Не слишком подходит для кавалерии.— Стетсон вновь взглянул на заборы.

— Абсолютно исключено.

— Значит, ты прорабатывал этот вариант?

— Тщательно.

Агент Службы Р — У в раздумье покусывал губы.

— Хорошо, обратимся снова к их правительству.

— Что вы имеете в виду?

Вой турбины карабкающегося на горную гряду вездехода заглушил голос Орна.

— Их наследственные дела.

— Кажется, членство в Совете переходит по наследству старшим сыновьям.

— Кажется? — Стетсон не отрывал глаз от дороги, сбегавшей теперь с гребня холма.

Орн пожал плечами.

— Ну, они дали мне довольно сомнительную схему выборной процедуры на случай смерти старшего наследника и отсутствия наследников мужского пола…

— Абсолютно патриархальна? — перебил Стетсон.

— Абсолютно.

— В какие игры здесь играют люди?

— У детей есть мячи, коляски, но военных игрушек я не видел.

— А взрослые?

— Их игры?

— Да.

— Видел одну. Шестнадцать человек, разделившись на две команды, ползали друг за другом вдоль лунок, идущих по диагонали квадратного поля, площадью, примерно, пятьдесят на пятьдесят метров. Очень смешно. Они использовали два тяжелых мяча с углублением для пальцев. Один из мячей зеленого, другой — желтого цвета. Желтый мяч идет первым. Его катят вдоль диагональных лунок, зеленый…

— Позвольте мне угадать,— перебил Стетсон.— Зеленый должен быть брошен так, чтобы они столкнулись на перекрестке…

— Верно, но сталкиваются они довольно редко. Скорость неравномерна.

— И огромное ликование охватывает игроков и болельщиков всякий раз, когда мячи сталкиваются,— докончил Стетсон.

— Зрителей нет,— угрюмо произнес Орн.

— Ни одного?

— Ни одного, который бы…

— …мне попался. Что ж, в любом случае это не выглядит агрессивной игрой,— сказал Стетсон.— Они ловки?

— Большинство довольно неуклюжи. Но, похоже, игра эта им нравится. Это то из немногого, вызывающего у них настоящие эмоции.

— Ты несостоявшийся миссионер.— Стетсон скривился.— У людей нет радости, и ты хочешь вылезти из кожи, организовывая им игры.

— Военные Игры,— сказал Орн.— Вы не подумали об этом?

— А?

Стетсон резко перевел взгляд с дороги на Орна. Вездеход, вильнув в сторону, ударился колесом о бордюр. Стетсон сосредоточил все внимание на дороге.

— А вдруг какой-нибудь ловкий агент И — О объявит себя императором этой планеты? — продолжал Орн.— Положит начало собственной династии? Об этом вы узнаете, лишь когда бомбы начнут сыпаться на головы ни в чем не повинных жителей или люди начнут умирать по «неизвестным причинам».

— Это непреходящий кошмар Р — У,— сказал Стетсон и снова замолчал.

Отсюда, сверху, открывался вид на крестьянские поля, ряды редкого кустарника и луковицеобразных деревьев. Наконец Стетсон спросил:

— А какую религию исповедуют на Гамале?

— Я пытался это выяснить. Они поклоняются богу Амеля. В трицехинской спасательной шлюпке оказалась книга — сборник основных молитв. У них есть несколько бродячих проповедников. Но, насколько я смог выяснить, эти отшельники — шпионы Совета. Около трехсот лет назад так называемые «святые люди» начали проповедовать учение о Сверхбоге. Свидетельств каких-либо столкновений на религиозной почве нет. Культ учения — о видении Сверхбога — распространен здесь повсюду.

— Свет и сладость.— Стетсон потер лоб.— А священнослужители?

— «Хранители молитв» — как их здесь называют — назначаются Советом. Религиозные праздники, длящиеся девять дней, представляют собой довольно сложную церемонию, включающую несколько святых дней, названных как-то вроде «Великого поста», и празднование годовщины события, когда прорицатель Арун вознесся на небеса. Священнослужители Амеля прислали Временные заповеди,— стало быть, вполне вероятно, вскоре посыпятся утверждения о Сверхбоге, наблюдающем за каждым своим творением.

— Должен ли я уловить нотку сарказма в твоем заявлении? — спросил Стетсон.

— Нотку предупреждения. Я родился на Каргоне, где поклоняются пророку Махмуду, должным образом почитаемому амельскими священнослужителями. А там, где присутствует Амель, я веду себя благочинно.