Антон Козлов - За дверью

Глава 6.

Мифы об истории.

Квартира, в которой я оказался, была маленькой, небогато обставленной, но зато чистой и уютной. Сидя на кухне, я видел, что почти весь коридор занимают стеллажи с книгами, упирающиеся в потолок. От нечего делать я начал изучать надписи на корешках книг. Вообще, я давно заметил, что количество и подборка книг в доме (а тем более, их отсутствие) очень много могут поведать о хозяевах: об их интересах, образовании, интеллектуальном уровне.

Подавляющее большинство книг в доме Цедарии было посвящено истории Изначального мира. Здесь имелись и серьезные научные труды, и научно-популярные книги, и даже исторические романы. На отдельных полках располагались издания, посвященные истории религий и мифам разных стран и народов. Судя по всему, исторические исследования во всех формах и направлениях были предметом главного, и, скорее всего, единственного интереса родителей девочки.

Правда, меня несколько смутила серия книг А. Кунина о приключениях Петра Эрастовича Шпандорина (на корешках было написано: "Пет. Эраст. Шпандорин") и сочинения Джинсии Роуминг о Грабле Пиддере. Присутствие подобных книг на полках свидетельствовало о том, что даже такие образованные и разумные люди, как родители Цедарии, поддаются рекламному внушению и манипулированию сознанием.

Через некоторое время на кухню вбежала Цедария:

- Пойдем!

Я поднялся и пошел в комнату. Родители девочки, до того сидевшие на кровати, встали мне навстречу.

- У меня нет слов, чтобы выразить всю благодарность за спасение Цедарии! - горячо воскликнул отец, схватил и затряс мою руку.

Мать сквозь слезы лишь бормотала:

- Спасибо, спасибо, спасибо...

Я немного смутился:

- Да, ладно... чего там...пустяки...

- Мыстр Умаевич Соображаев, - представился отец Цедарии. - А мою жену зовут Алевтина Иоанновна. Ты можешь звать нас Мыстром и Алевтиной.

- Хорошо, а я - Калки, - я еще раз назвал свое имя.

Родители Цедарии уставились на меня, словно ожидали, что я добавлю что-нибудь еще. Но я промолчал, боясь вновь ввергнуть их в бессознательное состояние.

Неловкую затянувшуюся паузу нарушила Алевтина.

- Пойду, поставлю чай! - с несколько наигранной беззаботностью произнесла она. - Цедария, пойдем со мной, ты мне поможешь!

- Мама, я хочу остаться тут! - заявила девочка.

- Не спорь! Пошли на кухню!

Они вышли из комнаты, причем Алевтина закрыла за собой дверь.

Мыстр указал мне на кресло, стоявшее возле кровати:

- Садись, пожалуйста!

Я опустился на мягкое сидение и откинулся на спинку. Сам Мыстр сел на кровать, нагнулся ко мне и тихо сказал:

- Я много раз готов повторять, что моя благодарность тебе не имеет пределов. Но скажи мне, пожалуйста, зачем ты пользуешься этим именем? Конечно, я понимаю, что ты, наверняка, интересовался боблинской мифологией. Я видел, что ты довольно ловко умеешь проделывать разные фокусы. Но есть слова, которые опасно произносить.

Несомненно, родители Цедарии все еще не понимали, КТО пришел в их дом. Чтобы получить от них нужную мне информацию, я должен был доказать, что на самом деле являюсь тем, кем назвался.

- Я - Калки, - повторил я.

Затем я приложил усилие и слегка приподнял кресло, на котором сидел. Это оказалось нетрудно. Для магии вес предметов не имел значения. Правда, долго держать кресло в воздухе я пока не мог. Но, потренировавшись, овладел бы этим искусством и смог бы, подобно Браспасте, создавать летательные аппараты из любых подручных средств.

Мыстр в изумлении откинулся назад:

- Как ты это делаешь? Что это за фокус?

- Это не фокус. Это магия. - Я опустил кресло на пол. - Что еще я должен сделать, чтобы вы мне поверили?

Боблин обхватил голову обоими руками и закачался из стороны в сторону:

- Это немыслимо, это невозможно! Это разрушает все, что я знал до сих пор! Это противоречит основам бытия!

- Мне не хотелось вас расстраивать, - вклинился я в его стенания, - но правда есть правда.

Мыстр застыл на месте:

- Ты хоть представляешь, ЧТО я сейчас испытываю?

- Очень хорошо представляю. Всего неделю назад я сам был вполне обычным человеком...

В этот момент в комнату вошли Алевтина и Цедария.

- Пора пить чай! - объявила хозяйка дома.

- Спасибо, дорогая, но сейчас мы подошли к самому главному. Садись, послушай нашего гостя.

В нескольких словах я рассказал о том, что со мной произошло. Многие события я упоминать не стал и не назвал конкретные имена. Но и рассказанного оказалось достаточно для того, чтобы привести Мыстра и Алевтину в состояние, близкое к шоку. Цедария выслушала мое повествование совершенно спокойно, словно речь шла о загородной прогулке. Ее детское восприятие мира было более гибким и восприимчивым, она еще не начала мыслить застывшими шаблонами и догмами.