Антон Козлов - За дверью

- Каждый ли? - хитро прищурился Демьян Фиолетов. - Почему же ты не владеешь нафтелиновой компанией? Или интеллектуальные способности какого-нибудь Воровковского в миллиард раз выше твоих? Ведь именно в таком соотношении находятся ваши доходы?

- Ну-у-у, - смущенно протянул Полуухов. - Надо было оказаться в нужное время в нужном месте...

Фиолетов обрадованно воскликнул:

- Вот именно! Общенародная собственность перешла в руки тех, кто хитрее и изворотливее. Если в государстве воровство и обман считаются достоинствами, то самые ловкие воры и лжецы занимают самые высокие посты и должности. Вот этот молодой человек прав: мы сами допустили, что к власти пришли не самые честные и достойные, а самые подлые и лицемерные! И теперь никто не знает, как от них избавиться.

- Но ведь особенно-то никто и не хочет от них избавляться, - произнес Шемар Курасин. - Люди и боблины Колоссии вполне довольны своей жизнью. Несколько тысяч фанатиков-уравнителей и сепаратистов-экстремистов, разумеется, не в счет.

- Народ не доволен своей жизнью. Просто у него не хватает силы духа и смелости, чтобы изменить эту жизнь к лучшему, чтобы отстоять свои права на достойную и благополучную жизнь. Вот потому-то в Колоссии и процветают Воровковские.

- Во всем виноваты журналюги! - авторитетно заявил уже изрядно захмелевший Анисим Коловоротов (во время дискуссии он успел пропустить еще пару рюмок, не дожидаясь общих тостов). - Это они манипулируют нашим сознанием и заставляют нас действовать против нашей воли! Вот я, например, каюсь, на последних выборах сам проголосовал за Венценосца Статина. До сих пор этого себе простить не могу. Как будто на меня какое-то затмение нашло. И, главное, сам знаю, что Статина нам подсунули те же Воровковские, чтобы за ним, как за ширмой, продолжать разграбление Колоссии. И вот, на тебе, пошел и проголосовал за него.

- Да ты и на следующих выборах опять за него проголосуешь! - сказал Демьян Фиолетов. - Тебя ВЫНУДЯТ проголосовать за него. Выставят против него какого-нибудь страхолюдного Уравнителя типа Верховного Жреца Зюзюзюкова или словоблуда-либерала вроде Мудофанова. Вот и выбирай между ними!

- Да, политтехнологи не зря едят свой хлеб с черной икрой! - заметил Мыстр. - Главный специалист по оболваниванию народа Подловский обязательно придумает какую-нибудь гадость, чтобы заставить народ проголосовать за нужного Воровковским Венценосца.

- Значит, народ БУДЕТ ЗАСЛУЖИВАТЬ этого Венценосца. Раз верховная власть в стране принадлежит марионетке Воровковских, то пусть никто не жалуется на свою плохую жизнь!

- А что народ может? - воскликнул Демьян Фиолетов. - Что МЫ можем? Выйти на улицы и строить баррикады?

- А почему бы и нет? - тихо спросил я.

- Ну, это уж вообще ни в какие ворота не лезет! - развел руками Шемар Курасин. - Это что же, надо начинать гражданскую войну?

- Но ведь наказание преступников не называют "гражданской войной"? - я повернулся к нему. - А ведь в тюрьмах и лагерях Колоссии сейчас находится почти три процента населения. И наказание они несут за мелкие кражи и грабежи, на которые их вынудили пойти голод, нищета и недостаток воспитания. Между тем преступники, ворующие целыми поездами и танкерами, считаются в современном обществе уважаемыми бизнесменами. И наказание этих воров-бизнесменов почему-то называют началом "гражданской войны". Почему?

- Потому, что таковы нынешние законы Колоссии, - сказал Мыстр. - Но мы подчиняемся им, потому что законы поддерживают полиционерская правоохранительная система и армия.

- А почему полиционеры и солдаты защищают воров от народа, а не народ от воров?

- Потому что... Потому что... Таковы законы...

Я довольно улыбнулся:

- Вот мы и вернулись к началу разговора. Если вы сами ничего не делаете для того, чтобы изменить жизнь к лучшему, то никто за вас это не сделает. Не герой, не царь и даже не бог.

При слове "бог" Мыстр и Алевтина вздрогнули и испуганно посмотрели на меня.

Я продолжил:

- Никто не требует от вас сражаться за справедливость с оружием в руках. Я понимаю - вы не герои. Но вы можете, по крайней мере, честно говорить о том, что думаете. И говорить не здесь - в узком кругу за закрытыми дверями. Вы можете и должны открывать глаза на правду тем людям и боблинам, которые одурачены и оболванены рекламой и пропагандой.

- Ха! - усмехнулся Шемар Курасин, - Это легко сказать, да трудно сделать! Кто нас будет слушать? И кто позволит нам открыто говорить правду?