Кейт Брук - Согласие

Она теряла силы.

Но не так быстро, как Фердинанд.

Тиш подошла к ним рано утром, когда из-за гор еще только успело вылезти тяжелое солнце, окрасив скалы в золотое и розовое.

Анжело обнимал юношу, руки легко сомкнулись вокруг тощего торса.

Ей захотелось отвернуться — слишком уж часто в последнее время приходилось наблюдать подобное. Тиш закрыла глаза, вспоминая те несколько волшебных ночей, когда они были вдвоем, спали на голой земле, прикрытые только его крыльями.

В ту пору она была сильной.

Размежив веки, Тиш пришла в ужас: она могла смотреть сквозь человека! Видеть камни, терновник, куцую траву, левую руку Анжело, прежде заслоненную хилым телом последователя.

Фердинанд расплывался. Он растворялся, таял, утекал прочь из мира живых.

Он исчез.

Анжело повернулся к Тиш, на лице недоумение, как будто он не понимал, не ожидал только что случившегося. Но за растерянностью пряталось удовлетворение, даже удовольствие — его выдавала еле заметная кривозубая улыбка.

— У тебя есть воздух, есть перья — как это все поэтично. Не будь ты такой невинной овечкой, я бы тебя назвала мастером гладко стелить. Так ведь не поймешь намека.

Она попалась. И он попался. Я его вижу глазами Тиш Голденхок. Вижу превосходно, как будто с моих глаз наконец-то сняты плохие очки. Он мужчина неопределенного возраста, кожа средней смуглости, черные волосы. Красив, обаятелен.

Он затягивает в себя.

Затягивает даже через агента, даже с расстояния во многие сотни километров.

Когда он выходит из поля нашего зрения, мы спорим. Действовать ли опосредованно сейчас или предстать перед ним самому? Второе потребует времени, и есть риск, что он обнаружит наше приближение и постарается избежать встречи. Неизвестно, насколько успела вырасти его сила.

Мельтешат цифры и символы.

Ии-Жиан-Дай берется управлять помощницей. Поворачивает ей голову, и объект преследования снова у нас на виду. Мы с Сен-Жиан-Даем отходим, соединяемся, открываем канал.

Теряем ориентацию в пространстве, но лишь на миг. Вот уже мы стоим на равнине, среди кактусов, терновника и округлых скал-останцов, непонятно как держащихся на тонких основаниях.

Здесь их двое, и между ними конфликт. В некотором отдалении лагерь: надувные палатки, грузовые трехколесные велосипеды. Там люди, но они, похоже, не могут даже пошевелиться.

Она замерла в полуприседе, наклонив вперед туловище, выставив перед собой раскрытую, с прямыми пальцами кисть. Из ладони бьет луч белого света, упирается в него, в аномалию.

А он стоит и улыбается.

И смотрит на нас, материализующихся, хотя у него не должно быть сил даже на поворот головы.

Поднимает руку, и теперь у него точно такая же поза, как у Тиш Голденхок. Его ладонь останавливает, отражает луч.

Тот освещает ее лицо, и она съеживается, хнычет. Она просто раздавлена.

Рядом со мной появляется Ии-Жиан-Дай, утративший контроль над Тиш.

Он мертвенно-бледен — похоже, крепко ему досталось, хоть и через посредника.

Нас трое, и мы равны, и вместе мы гораздо сильнее, чем порознь. Тем не менее я позволяю идентифицировать себя как лидера.

— Вот и кончилось твое время, — сообщаю я аномалии. — Отпусти этих людей. Вернись с нами. Дай себя реабсорбировать.

Он улыбается в ответ. Ему и смешно, и интересно.

— Реабсорбировать? — спрашивает он. — «Ре…»? Я киваю.

— Ты — просто сбой в работе. Хаотичная аномалия. В Согласии от самого его начала содержатся личности всех, кто жил и умер. Ты — локальное нарушение процесса, саморезонирующая флуктуация в системе из многих миллиардов элементов. Ошибочный ремикс, странный аттрактор, складка, которую необходимо разгладить. Идем же с нами. Ты не исчезнешь, ты просто будешь реабсорбирован.

— Постой, постой… Как это — реабсорбирован, если я еще не умер?

Он не знает. Вон как вырос, а до сих пор не знает.

— Это же Согласие, — отвечаю я. — Мы живем послежизнью.

— А если я скажу «нет»?

— Заставим силой.

— А ну как не выйдет?

— Ты будешь расти дальше. Высасывая из окружающих соки, оставляя пустые оболочки. Ты притягиваешь их. Даже нас притягиваешь. Ты — черная дыра в человеческом обличье. Поглотишь всех, и не будет тогда никакого Согласия. А будет катастрофа галактических масштабов.

Эта сущность (эта тварь? просто «это»?) улыбалась.

— То есть получается, что я, — по-обезьяньи ударил он себя кулаком в грудь, — альтернатива Согласию? Другая реальность?