Айзек Азимов - Очень плохо

Миссис Арнфельд находилась в зале для наблюдений, когда была осуществлена миниатюризация Майка. Там расположились также камеры головидения, избранные представители прессы. Значение медицинского эксперимента было таково, что их присутствия нельзя было избежать, но миссис Арнфельд сидела в приготовленном для нее углу только в компании Джоганеса. Они знали, что ее нельзя беспокоить, просить комментариев, особенно если в этот момент что-то случится.

Случится! Внезапное полное расширение подняло бы на воздух весь операционный зал и все бы погибли. Не случайно операционная находилась под землей в полукилометре от зала наблюдений.

Миссис Арнфельд до этого чувствована себя успокоенной и одновременно обескураженной тем фактом, что трое специалистов по миниатюризации, помогавшие при проведении операции (и работавшие очень спокойно), тоже были обречены на верную смерть, как ее муж, в случае, если что-нибудь произойдет.

Конечно, если все закончится удачно, потом непременно будут разработаны методы автоматизированной операции. В таком случае будет рисковать только пациент. И риск малейшей небрежности будет для него большим. Но не сейчас, не сейчас. Миссис Арнфельд наблюдала за троими, работавшими под постоянной угрозой смерти, и пыталась поймать малейшее выражение волнения на лицах.

Она проследила процедуру миниатюризации (и раньше ей приходилось присутствовать на них) и увидела, как Майк становился все меньше, пока не исчез. Потом началась операция по вводу его в тело мужа (ей объяснили, что людей было бы чрезмерно дорого вводить в уменьшенную капсулу вместо Майка. Он, по крайней мере, не нуждается в системе поддержания жизни). Потом внимание всех было приковано к экрану, на котором с помощью голосонограммы демонстрировалось соответствующее место тела. Трехмерное изображение было туманно, как бы не наведено на фокус. Это было связано с очень большой длиной звуковых волн и броуновским движением. Было смутно видно, как Майк беспрепятственно преодолевал ткани Грегори Арнфельда, используя его кровеносную систему. Почти невозможно было определить, что именно он делает, но Джоганес описывал миссис Арнфельд его действия тихим ровным голосом, пока она, перестав его слушать, не попросила вывести ее.

Уставшая, она проспала до вечера, пока не пришел Джоганес. Она только что проснулась, так что, когда она приходила в себя ото сна, ее внезапно охватил страх и она спросила:

— Что случилось?

— Нам удалось, — поспешил ответить Джоганес. — Полный успех! Твой муж вылечен. Мы не сможем предотвратить возможного нового появления рака, но сейчас он здоров.

Она успокоенно откинулась назад:

— Ох, чудесно…

— И все же нечто непредвиденное случилось, и это придется объяснить Грегори. Мы решили, что лучше всего, если это сделаешь ты.

— Я? — И, вновь охваченная страхом, спросила: — Что произошло?

Джоганес ей рассказал

Прошло два дня, прежде чем она смогла увидеть своего мужа. Он сидел в постели. Был очень бледен, но улыбался.

— Я как будто помолодел, — весело произнес он.

— Действительно, Грег, я была неправа. Опыт удался, и мне сказали, что в твоем теле не найти и следа рака.

— Отлично, но мы не можем быть абсолютно уверены в том, что где-нибудь не остаюсь крошечной раковой клетки. Однако моя иммунная система справится с ней, особенно при соответствующем лечении. А если когда-нибудь образуется снова, на что понадобятся годы, можно снова прибегнуть к помощи Майка. — Сказав это, он нахмурился и добавил: — Знаешь, я еще не видел Майка.

Миссис Арнфельд таинственно молчала.

— Мне не дают его видеть и обманывают, — произнес Грег.

— Ты был очень слаб, дорогой, под наркозом Майк проверил между тканями и уничтожил огромное количество клеток твоего организма. Ты должен прийти в себя.

— Если я пришел в себя настолько, что могу видеть тебя, значит, я могу видеть и Майка. Я хочу поблагодарить его.

— Робот не нуждается в благодарности.

— Конечно, нет, но это нужно мне. Он помог мне, Терция. Выйди и скажи им, что я хочу сейчас видеть Майка.

Миссис Арнфельд решилась. Ожидание делало ее задачу еще труднее.

— Милый, — начала она осторожно. — Майка нет.

— Нет? Как так — нет?

— Видишь ли, он должен был сделать выбор. Он отлично почистил твои ткани, великолепно справился с делом — все такого мнения. Потом ему предстояло увеличение. Только здесь был риск.