Роберт Шекли: Абсолютное оружие

Бородатый врач вернулся, на этот раз в сопровождении молодой женщины.

— С ним все в порядке, доктор? — спросила она.

— Он здоров и рассуждает здраво, — ответил старик. — Я бы назвал это очень успешным переходом.

— Значит, можно начинать интервью?

— Разумеется. Хотя я не могу гарантировать его поведение. Травма, вызванная смертью, хоть и крайне преувеличена, но все-таки способна…

— Да-да, понимаю.

Девушка подошла к кровати и склонилась над Блейном. «Хорошенькая», — заметил он. Точеные черты лица, свежая, словно светящаяся, кожа. У девушки были длинные блестящие каштановые волосы, гладко зачесанные назад, от нее едва уловимо пахло духами. Она могла бы быть прелестной, но ее портила неподвижность черт, какая-то нарочитая напряженность тела. Трудно было представить ее смеющейся или плачущей, и уж совсем невозможно — вообразить рядом с собой в постели. В ней было что-то фанатичное, нечто преданно революционное. Впрочем, Блейну показалось, что причина таится в ней самой.

— Здравствуйте, мистер Блейн, — сказала она. — Меня зовут Мэри Торн.

— Здравствуйте, — приветливо улыбнулся Блейн.

— Мистер Блейн, как по-вашему, где вы сейчас находитесь?

— Похоже на больницу. Полагаю…

Он замолчал, заметив у нее в руке маленький микрофон.

— Итак, что вы полагаете?

Она сделала едва заметный жест. В палату вошли мужчины и стали расставлять вокруг кровати какое-то громоздкое оборудование.

— Продолжайте, — сказала Мэри Торн. — Скажите нам, что вы полагаете.

— Убирайтесь к черту, — мрачно проворчал Блейн, глядя на мужчин, устанавливающих рядом с ним какие-то сложные приборы. — Что все это значит? Что здесь происходит?

— Мы хотим помочь вам, — объяснила Мэри Торн. — Разве не в ваших интересах оказать нам содействие?

Блейн кивнул. Ему захотелось, чтобы она улыбнулась. Внезапно он почувствовал какую-то тревогу. Выходит, с ним что-то случилось?

— Вы помните, что с вами произошел несчастный случай? — спросила она.

— Какой несчастный случай?

— Разве вы не помните об аварии?

Блейн вздрогнул, вспомнив ослепительные фары, летящие навстречу, ревущий двигатель, удар — и смерть.

— Да. У меня в руках сломался руль. Затем рулевая колонка пронзила мне грудь, и я ударился головой.

— Посмотрите на свою грудь, — тихо сказала девушка.

Блейн расстегнул пижаму. На груди не было никаких следов.

— Но этого не может быть! — воскликнул он.

Его голос звучал глухо, словно доносился издалека. Блейн заметил, что люди вокруг кровати о чем-то разговаривали, склонившись над своими приборами; они казались ему похожими на тени, плоские и прозрачные. Их тонкие голоса напоминали жужжание мух у оконного стекла.

«Прекрасная первая реакция!»

«Действительно».

— Вы ничуть не пострадали, — заметила Мэри Торн, обращаясь к Блейну.

Он взглянул на свое здоровое тело — и вспомнил об аварии.

— Я не верю этому! — выкрикнул он.

«Идеальное поведение».

«Превосходное сочетание неуверенности и осознания реальности».

— Потише, пожалуйста, — обратилась к ним Мэри Торн. — Продолжайте, мистер Блейн.

— Я помню катастрофу, — медленно произнес Блейн. — Помню, как мы врезались друг в друга. И помню, что… умер.

«Ты только послушай, черт возьми! Это настоящее представление».

«Совершенно спонтанная сцена».

«Фантастика! Да все они сойдут с ума!»

— Не так громко, прошу вас, — снова попросила девушка. — Мистер Блейн, вы действительно помните, что умерли?

— Да-да, я умер!

«Посмотри на его лицо!»

«Нелепое выражение только усиливает убедительность происходящего».

«Будем надеяться, что и Рейли придерживается такой же точки зрения».

— Внимательно посмотрите на себя, мистер Блейн. Вот зеркало. Взгляните на свое лицо, — произнесла Мэри Торн.

Блейн взглянул в зеркало и задрожал как в лихорадке. Он коснулся стекла, затем дрожащими пальцами провел по лицу.

— Но это не мое лицо! Где мое лицо? Куда вы дели мое тело и мое лицо?

Это был ночной кошмар, и он никак не мог проснуться. Его окружали неосязаемые люди-тени с голосами, как у мух, бьющихся в оконное стекло, которые склонились над своими картонными машинами; от них исходила какая-то смутная угроза, и в то же время они были к нему странно равнодушны, почти его не замечали.

Мэри Торн наклонилась над кроватью, приблизив к Блейну прелестное бесстрастное лицо. Красные губы маленького рта выговаривали тихие слова, наполнявшие Блейна непередаваемым ужасом.