Роберт Шекли - Абсолютное оружие

Блейн пришел к выводу, что от моральных принципов ждут слишком многого.

— Наверное, эта религия пользуется большой популярностью? — спросил он.

— Огромной, — кивнула Мэри Торн.

Блейн хотел еще что-то спросить, но тут заговорил отец Джеймс.

— Уильям Фицсиммонс, — обратился священник к обладателю тела, — ты прибыл сюда добровольно для того, чтобы прекратить свое существование в земном мире и продолжить его в мире духовном?

— Да, святой отец, — пробормотал побледневший мужчина.

— И ты подвергся соответствующим научным процедурам, позволяющим тебе продолжить существование в мире духовном?

— Да, святой отец.

Отец Джеймс повернулся к Рейли.

— Кеннет Рейли, ты прибыл сюда по собственной воле для того, чтобы продолжить свое земное существование в теле Уильяма Фицсиммонса?

— Да, святой отец, — ответил Рейли, напрягшись и нахмурившись.

— И ты принял все меры для того, чтобы Уильям Фицсиммонс смог войти в потустороннюю жизнь: заплатил деньги наследникам Фицсиммонса, а также внес необходимый государственный налог, связанный с процедурой подобного рода?

— Да, святой отец.

— При такой ситуации, — провозгласил отец Джеймс, — не совершено никаких проступков, ни гражданских, ни религиозных. В данном случае не имеет места потеря жизни, поскольку личность Уильяма Фицсиммонса продолжит свое существование в потустороннем мире, а личность Кеннета Рейли продолжит свое существование на земле. Поэтому можно приступить к процедуре переселения душ.

Происходящее показалось Блейну чудовищным смешением свадебной церемонии и казни. Улыбающийся священник ушел. Техники пристегнули клиентов к креслам и закрепили электроды у них на ногах, руках и лбах. В аудитории воцарилась мертвая тишина, и директора корпорации «Рекс» подались вперед, наблюдая за процедурой.

— Приступайте, — произнес Рейли, глядя на Блейна и чуть заметно улыбаясь.

Старший техник повернул ручку на контрольной панели черной машины. Она громко загудела, и освещение померкло. Оба мужчины конвульсивно дернулись в ремнях, затем их тела обмякли.

— Они убивают этого несчастного беднягу Фицсиммонса, — прошептал Блейн.

— Этот несчастный бедняга, как вы его называете, — сказала Мэри Торн, — отлично понимал, на что шел. Ему тридцать семь лет, и в жизни он полный неудачник. Он не сумел удержаться ни на одной работе в течение хоть сколько-нибудь продолжительного времени и не имел никакой надежды приобрести страховой полис на жизнь после смерти. Так что для него это прямо-таки великолепная возможность. Более того, у него жена и пятеро детей, которых он не в состоянии обеспечить. Деньги, выплаченные ему мистером Рейли, позволят им выжить и обеспечат детям неплохое образование.

— Какая хорошая теперь у них будет жизнь! — воскликнул Блейн, не скрывая сарказма. — Продается слегка подержанное тело отца в превосходном состоянии. Покупайте, недорого!

— Вы смешны, — бросила Мэри Торн. — Смотрите, все кончено.

Черную машину выключили, и с неподвижных мужчин сняли ремни. Не обращая ни малейшего внимания на маленький сморщенный труп Рейли, на лице которого застыла усмешка, техники и врачи столпились вокруг тела Фицсиммонса.

— Пока ничего! — громко заметил старый бородатый врач.

Блейн чувствовал, что в помещении воцарилась атмосфера страха и нервного ожидания. Шли секунды. Врачи и техники склонились над неподвижным телом молодого мужчины.

— Все еще ничего! — воскликнул доктор. В его голосе послышались панические нотки.

— Что происходит? — спросил Блейн у девушки.

— Я уже говорила, что процесс перехода душ из одного тела в другое является сложным и опасным. Пока сознание Рейли еще не переселилось в тело Фицсиммонса. Но времени у него осталось немного.

— Но почему?

— Потому что тело начинает умирать с того момента, как остается незанятым. Если сознания нет — хотя бы в дремлющем состоянии — начинаются необратимые процессы. Присутствие сознания является необходимым условием существования. Даже дремлющее сознание, не способное на самостоятельные действия, контролирует протекающие в теле физиологические процессы. Но как только оно исчезает…

— Все по-прежнему! — крикнул пожилой врач.

— Думаю, что уже слишком поздно, — прошептала Мэри Торн.

— Дрожь! — вдруг произнес врач. — Я чувствую, что тело вздрогнуло!

Наступила продолжительная тишина.

— Мне кажется, что он вошел! — воскликнул врач. — Быстро, кислород и адреналин!