Ненси Кресс - Свет чужого солнца

В Первоночь Джехан спала очень чутко и трижды пробуждалась. Она успела отпугнуть кридога и несколько раз обойти стоянку делизийки у реки. Теперь она проверила оружие - нож с арбалетом, и чуть-чуть согрелась, проделав привычные воинские упражнения: не двигаясь, напрягала и расслабляла мышцы. Разминка помогала ей переносить усиливающийся холод, пока Ком медленно удалялся от солнца. Благодаря шестому чувству, выработанному годами тренировок, сестра-легионер проснулась точно в тот момент, когда двойная звезда Маяка, поднявшись из-за горизонта, возвестила о начале Темного дня. Джехан ополоснула лицо и руки ледяной водой и отправилась будить делизийскую рохлю.

Фу, как она противно пахнет! Джехан не могла припомнить, чтобы о делизийских женщинах говорили, будто они никогда не моются, но эта, кажется, не умывалась уже несколько дней и воняла так, что в вельде ее чуял каждый. Если бы у Джехан была уверенность, что эта продажная тварь умеет плавать, она бы просто спихнула ее в реку.

- Делизийка, проснись. Темный день.

Мокрица спала без задних ног.

- Да вставай ты, - Джехан с размаху пнула ее в бедро.

Женщина слабо застонала, села и зажмурилась, как будто ее ослепил свет двух лун и звезд. Она осунулась, движения были вялы и безвольны. Пожалуй, Джехан права: она настоящая размазня и глупа, как пробка. Ночью девушке пришла мысль о том, что, вероятнее всего, делизийка спасла ей жизнь не из храбрости, а по глупости. Зачем же стеклодуву уничтожать бутыль с кислотой, которая могла обеспечить ее нищенское существование?

Когда делизийка отбросила одеяло, Джехан увидела ее ладонь.

- Что у тебя с рукой?

- Порезалась, - ответила та ровным голосом.

- Все пять пальцев сразу? Твоя рука похожа на отбивную!

Мокрица молчала.

- Ты нарочно изувечила свою правую руку. Твой большой палец...

- Тебе-то что за дело?

- Как хочешь, - презрительно фыркнула Джехан.

Сумасшедшая! Если эта женщина не просто дура, а сумасшедшая, значит, Джехан встала на клинок чести с беспомощной сумасшедшей, лишенной уважения даже к собственному телу. И она, Джехан, должна защищать эту дуру на всем пути к Стене, на пути, который должен был стать ее Первым Испытанием. Девушка почувствовала горечь.

- Ешь, и пойдем.

Делизийка развязала свой мешок. Было ясно, что она не собирается умываться перед завтраком. Холодный воздух, особенно пронизывающий на заре Темного дня, шевелил ее нечесаные волосы, посыпанные какой-то пылью. Возможно, это один из порошков, которые добавляют при производстве в стекло. Делизийка посмотрела на еду и сказала:

- Не могу есть. Хочешь чего-нибудь?

Джехан с удивлением рассматривала ее запасы. Пшеничный хлеб, свежие дахофрукты, соленая рыба - довольно громоздкая поклажа для путешествия по вельду, но делизийка, видимо, была слишком глупа, чтобы догадаться об этом. Сама Джехан взяла а дорогу только сушеные фрукты и вяленое мясо. Хлеб покрывала красноватая глазурь. Иногда делизийцы добавляли в тесто сахар. Рот Джехан наполнился сладковатой слюной.

- Возьми. Я все равно не могу есть, - повторила Эйрис.

- Ну и глупо. Тебе не хватит сил, дорога впереди длинная.

- Ничего, справлюсь.

- Мы будем идти весь Темный день без привалов.

- Я сказала, справлюсь. Серая Стена от нас не убежит. Она там почти год, подождет и еще один день.

Джехан скривила губы. Мокрица. Дрожащая, израненная, на побледневшем лице - напряжение и отчужденность... Нет, до конца Темного дня она не дотянет.

- Попробуй этого хлеба, Джехан.

- Мне не надо твоей еды, делизийка. Если ты свалишься в пути, на себе я тебя не потащу. Даже клинок чести не обязывает меня спасать тебя от собственной глупости.

- Ну, сама-то я не свалюсь, - ответила Эйрис и улыбнулась так насмешливо, что Джехан смутилась. Что она хотела этим сказать? Никому не дано понять, что у делизийца на уме, они слишком хитры. Ну да ладно, хорошо хоть ей, Джехан, не придется идти рядом и вдыхать запах этой грязнули. Тьфу!

Спутницы двигались вдоль реки, заходя в вельд, только когда берег становился слишком крут или был загроможден валунами. Несколько раз, когда река делала слишком большую петлю, Джехан решалась срезать путь по прямой. В холодном сумраке ночи вельд казался пустынным и в то же время живым. Колючий кустарник, кембури, сочные, шипастые листья дахо неподвижными тенями серебрились в свете звезд. Животные почти не встречались, лишь изредка шелестела трава, и ветер доносил чей-то отчетливый, пугающий крик. Однажды они натолкнулись на катл, странную зеленую массу, которая росла прямыми колоннами подобно кристаллической скале, а питалась водой и солнечным светом. Даже жрецы-легионеры не знали, растение это или минерал. Джехан судорожно вздохнула.