Владимир Рыбин - ИСКАТЕЛЬ.1980.ВЫПУСК №5

— Прошу прощения, — сказал Хэмилтон Бергер, — и выражаю протест. Заданный вопрос подсказывает свидетелю ответ. Данное свидетельство основано на слухах.

— Это часть предсмертного заявления, ваша честь, — возразил Мейсон.

— Я полагаю, — высказал свое суждение судья Моран, — что вам следовало бы более аргументировано обосновать это заявление. На данном этапе показаний я склонен поддержать протест. Однако я предоставляю защите право предъявить суду более солидные обоснования, чтобы вынести окончательное решение по данному вопросу.

Мейсон посмотрел на свидетельницу, затем подошел к столу и поднял лист бумаги, которым были накрыты разложенные на кусочке замши драгоценные камни.

— О, вы нашли их! — закричала Сэди Пейсон. — Вы нашли их! Это те самые камни, о которых говорил по телефону Дуг.

— К порядку! К порядку! — закричал судебный пристав.

— Свидетельница, прошу вас сохранять спокойствие! — загремел судья Моран.

Когда в зале был наконец водворен порядок, судья Моран поднялся из-за стола и объявил:

— Перерыв на десять минут, Представителей защиты и обвинения прошу пройти ко мне.

В кабинете судьи Хэмилтон Бергер, дрожа от ярости, ткнул пальцем в Перри Мейсона.

— Все эти эмоции вашего новоиспеченного свидетеля, да еще на глазах у присяжных, дешевый трюк! Эта преднамеренная попытка защиты сыграть на чувствах членов суда недопустима с точки зрении закона. Вы специально прикрыли камни бумагой, чтобы потом эффектно преподнести их свидетельнице. Да и вообще вся эта ловко разыгранная сцена напоминает карнавальное шоу!

— Не согласен, — сказал Мейсон. — Здесь все абсолютно точно. Дуглас Хепнер обнаружил камни за день до смерти. Ему впрыснули наркотик и взяли в плен. Они хотели выяснить, куда он дел камни. В действительности же все было очень просто. Дуглас нашел камни и пытался незаметно уйти из дома. Но, обнаружив тайник, он не заметил, как задел сигнализацию. Он понимал, что надежды на спасение у него почти нет. На туалетном столике он увидел сумочку с косметикой, принадлежащую Элеонор. Сумочка была открыта. Тогда Дуглас отвинтил крышечки банок, сунул камни в крем и поспешил покинуть дом, надеясь благополучно скрыться.

— Вы не на трибуне и не перед публикой, — заявил Хэмилтон Бергер. — Мне нужны доказательства.

— Вы их получите, — сказал Мейсон, взглянув на часы, и добавил: — Через несколько минут. К счастью, работники таможни не любят тратить время впустую, у них есть ордер на обыск, и в настоящую минуту они ведут осмотр квартиры Этель Билан. И если вы, мистер Бергер, не хотите краснеть перед публикой, я посоветовал бы вам взять Этель Билан и Уэбли Ричи под стражу до того, как эти факты станут достоянием гласности, и до того, как им удастся благополучно смыться. Я намеренно выступить с открытым заявлением, чтобы дать им понять, что пришло время держать ответ, а заодно и спровоцировать попытку к побегу.

— Я не намерен выслушивать ваши советы, — взорвался Хэмилтон Бергер, — и не собираюсь…

На столе судьи Морана задребезжал телефон.

— Одну минуту, джентльмены, — проговорил сбитый с толку судья и поднял трубку.

Он молча выслушал, что говорилось на другом конце провода, затем коротко бросил: «Я вам позвоню» — и повернулся.

— Так вот, — сказал он, — мистер Мейсон попросил представителей таможни связаться со мной, как только обнаружится что-нибудь важное. Мне сообщили, что они нашли потайное отделение в задней стенке стенного шкафа в квартире Этель Билан. Камней там не оказалось, зато найдено контрабандного наркотика на сумму четверть миллиона долларов. Я думаю, господин районный прокурор, с вашей стороны было бы разумно пересмотреть свое отношение к делу еще до того, как вы вернетесь в зал заседаний.

У Хэмилтона Бергера было такое выражение лица, словно окружающий его мир проваливается в тартарары.

Судья Моран обратился к Мейсону:

— Ну что ж, вас надо поздравить, мистер Мейсон, с блестящим окончанием дела. Хотя я и не одобряю столь драматическую манеру изложения фактов.

— Я вынужден был так поступить, ваша честь, — пояснил Мейсон. — В противном случае Этель Билан и Уэбли Ричи не совершили бы попытки к бегству. Однако не стоит меня поздравлять. Мне следовало бы сразу же понять, насколько важно было то обстоятельство, что шкафы были разной ширины. Кстати, я должен быть благодарен тому, что было только две квартиры, где мог спрятаться Ричи и откуда мог подслушать разговор. Он оказался в безвыходном положении и вынужден был убеждать Сюзанну Гренджер, чтобы та не рассказывала об этом районному прокурору.