Владимир Фильчаков - Книга судеб Российской Федерации

- Пошли, Петруша, пошли. Что ты, к сиденью приклеился, что ли? В штаны-таки наложил, да? Ну, вставай, вставай!

Петр поднялся на ватные ноги, кое-как вылез из автобуса. Они находились в небольшом металлическом ангаре, ровно такого размера, чтобы поместилась машина и остался проход для одного человека. Петр замешкался, его довольно невежливо подтолкнула Антоновна.

- Ну, не расклеивайся. Вряд ли тебя в расход пустят. Ты журналист, а такие нам нужны. Не горюй!

Петр вышел в дверь и невольно остановился. Он находился на решетчатом мостке под потолком огромного зала высотой с пятиэтажный дом и длиной с летное поле большого аэродрома. Сколько хватало глаз, всюду стояли рядами столы, на каждом светился компьютерный дисплей, а за ним сидел человек.

- Внушает? - гордо сказала Антоновна. - Наши аналитики.

- Что, все? - Петр вспомнил, что Оксана Арнольдовна в своей речи что-то говорила об аналитиках.

- А то. - Антоновна пожевала губами и нехотя созналась: - Да нет, вру. Не все, конечно. Тут и стратеги, тут и писари... Да кого тут только нет! Давай, спускайся.

- Писари?

- Много будешь знать, скоро состаришься. Оно тебе надо? Ну, давай, давай.

Они спустились вниз и сразу же вошли в дверь, оказавшись в длинном плохо освещенном коридоре.

- Черт, темно как, - словно извиняясь, буркнула Антоновна. - Электричество экономят, гы-гы.

Остальные, по-видимому, скрылись в другом направлении, потому что их не было видно. Петр пошел вдоль дверей, подталкиваемый нетерпеливой Антоновной. Наконец она втолкнула его в глухую и совершенно пустую комнату.

- Располагайся. Да не смотри так, удобства имеются. У нас тут автоматика, не то что у вас. Вот тут, видишь, пульт. Типа как у телевизора, ага. Нажимаешь сюда, выезжает кровать (кровать выехала из стены), сюда - стол со стульями (выехал складной стол со стульями, которые тут же сами собой развернулись в боевое положение). Ну а красная кнопка... Alarm! Тревога, гы-гы. Выдвижной сортир, или, по-нашему, горшок. Гляди, даже рулон туалетной бумаги есть, гы-гы. А теперь, фокус-покус, нервных просим покинуть зал. Выдвижной душ! Оп-ля! Что еще человеку нужно? А?

- Да, конечно, - с невыразимой тоской произнес Петр, пытаясь заглянуть в глаза Антоновне.

- Ты, касатик, на меня так не смотри, - Антоновна отвернулась. - Я тебя отпустить не могу, нету у меня таких полномочиев. Да не грусти ты! - нарочито громко крикнула она. - Наше начальство решает быстро. И пяти минут не пройдет, как принесут приговор.

- Приговор? - помертвевшими губами проговорил Петр.

- Эх, касатик! - Антоновна сняла плащ и платок, осталась в широкой юбке и свитере, уселась на стул, положила локти на стол и подперла голову полнокровным кулаком. - Я же говорила тебе, ты влип. По самые серые уши. Ага. Прикоснулся к государственной тайне. Я бы даже сказала, вляпался в нее, в тайну эту, чтоб ей неладно, по самую щиколотку, гы-гы. Живым останешься, вовек не отмоешься, будешь смердить.

- Послушайте! - не выдержал Петр. - По какому праву вы меня сюда привезли? Это арест? Я имею право на адвоката!..

- Ты, милый, не кричи, здесь тебе не государственная дума. Право на адвоката ты имеешь, конечно, кто ж спорить станет, только вот адвоката тут днем с огнем не сыщешь. Точнее, сыскать-то можно, только тебе такой адвокат не по нутру будет, гы-гы. Не рыпайся ты. Не арест это, а... Ой, я бы сказала, но не приучена материться при мужчинах.

- Тогда я имею право на телефонный звонок, - Петр выхватил мобильный телефон, но на дисплее светилась надпись "Поиск сети" и он медленно положил трубку обратно.

- Ой, утомил ты меня, Петруша, - вздохнула Антоновна. - Прямо изнурил донельзя.

И тут дверь открылась и в комнату заглянул Егор. Он подмигнул Петру, сказал:

- Вариант номер три, - и скрылся.

- Во! - закричала Антоновна. - Я же говорила, не пыхти! Все в ажуре, касатик, будешь жить. За это надо выпить. Черт, у меня нет. У тебя осталось? Ну вот, наливай!

Петр передал ей бутылку. Антоновна нажала еще одну кнопку на пульте, выехал шкафчик, набитый всякой посудой, она ловко подхватила два граненых стакана, налила по сто граммов.

- Ну, значит, за твое второе рождение, Петруша.

Махнула водку, занюхала рукавом. Петр нехотя выпил.

- Да, ты позвони, если есть кому, предупреди, что ночевать не придешь. Уж извини, тебя завтра отпустят. Сегодня уж поздно, на улицах хулиганы, а Антоновны рядом не будет.

- Как звонить-то? - угрюмо спросил Петр.

- Так у тебя же сотик в кармане!

Петр достал трубку. Телефон нашел сеть и показывал уверенный прием.