Игорь Пронин: Пираты 3. Остров Моаи

— Спасибо, брат. — Верить Басиму я не торопился. — Только что мне нужно сделать, чтобы заморозить тебя?

— Время идет! — прошипел Басим. — Скоро тебя хватятся! Нужно спешить, если мы все хотим сделать быстро и наверняка. На фигурке мой волос, часть меня. Теперь тебе достаточно подуть на него, думая о той моей части, которую хочешь заморозить. Не издалека, дуй, будто целуешь, чтобы твое тепло и лед Шайтана встретились… Нет!!!

Ну конечно, я решил проверить. Ведь часть Басима замерзла бы не навсегда, а лишь до тех пор, пока он не вернется к своему хозяину. Всерьез вредить своему «побратиму» я не собирался, поэтому подул на моржа, думая о правой кисти Басима. Тот не был левшой, а если начнет немного хуже орудовать саблей и пистолетом — это мне только на руку. Мало ли, как еще дело обернется.

— А-а-ах… — Басим присел, поглаживая руку, и что-то произнес на арабском. Наверное, не очень приятное для меня. — Теперь твоя очередь, Дюпон. Ты обещал дать мне карту. И помни: мои люди убьют тебя, если попробуешь сесть в шлюпку. И убьют тебя, если ты еще раз поднесешь моржа к губам. Вот еще что: один из моих предметов лишил моржа всех других сил. Лучше и не пытайся играть с ним, удар придется прямо по тебе.

— Но все же морж останется у меня, верно? — Я быстро спрятал драгоценную фигурку в карман. — Сделка есть сделка. Покажи руку, брат!

Басим, сверкая на меня глазами совсем не по-братски, выпрямился и протянул мне руку. Я осторожно взялся за его кисть и не удержался от ругательства — она и правда стала ледяной! Твердой, не гнущейся под моими пальцами и очень холодной. Еще несколько месяцев назад я бы хоть выругался от удивления, но все, окружающее Прозрачных, настолько необычно, что удивляться просто устаешь. Человек ко всему привыкает. И все же я про себя еще раз отметил: эта карта острова Ледяного Шайтана для Басима дороже жизни. Похоже, он человек весьма азартный.

— Прости, Басим. Надеюсь, ты не слишком страдаешь?

— Уже совсем не страдаю, — заверил меня Басим. — Это особый лед, он создан «лунным холодом», как говорят Прозрачные люди. А теперь — что ты сделаешь, чтобы карта и предметы оказались у меня?

— Думаю, предметы окажутся на острове, если меня будут искать, — с большой долей уверенности предположил я. — Капитан Кристин своих не бросит и использует все силы. Ну а что касается карты… Я знаю, кого за ней послать. Только не очень удобно мне появляться у шлюпки без добычи. Может, позволишь подстрелить пару птиц?

— У меня есть кому это поручить! — усмехнулся Басим и заговорил со своими длинноухими слугами на неизвестном мне языке.

— Еще ты обещал рассказать мне, как попал в плен к Шайтану!

— Позже! Действуй, Дюпон, теперь твоя очередь давать мне «гарантии»!

Пять минут спустя я, всего лишь с парой крохотных местных пернатых в руках, вышел к шлюпке, где скучала Моник. Охотники из длинноухих были скверные. Матросы в стороне, у ручья, возились с бочонками, и мы могли спокойно поговорить.

— Как себя чувствуешь, дорогуша? — Она вздрогнула, когда я швырнул мертвых птиц к ее ногам. — Наверное, не на шутку переживаешь о своем будущем?

— И не только о своем! — Глаза у Моник бегали, она и правда была близка к панике. — Кристин сказала, что высадит меня в первом же порту, где меня не прикончат сразу! Клод, ты же понимаешь: я изменилась. Повлияй на нее, прошу тебя!

— Изменения бывают разные… Впрочем, у тебя есть шанс. Оглянись, тебя кое-кто хочет поприветствовать.

Моник послушалась — и застыла, как изваяние. Тот, кто выглянул из-за скалы, всерьез удивил ее. Мне пришлось ущипнуть Моник за руку.

— Это Басим, если ты вдруг его не узнала. Басим служит Прозрачным, и я теперь тоже. Если поможешь нам, я помогу тебе.

— Я согласна! — сразу воскликнула она. — Дюпон, если ты отправишь меня в двадцатый век, чтобы ребенок Отто мог исправить ошибку отца… Я бы всю оставшуюся жизнь за тебя молилась!

Я поморщился. Вот дался же ей этот «фатерланд»! Покойный Отто фон Белов у меня больших симпатий не вызывал — сперва предал и друзей и родину ради женщины, а потом разыграл драму с трагическим концом. В сущности, он и Моник исхитрился провести. Сам-то получил от Кристин честно заслуженную пулю, а Моник теперь одна разбирается с проблемами, чтобы спасти себя и его ребенка. Вот уж действительно на всякого мудреца довольно простоты, или, проще сказать, глупости. И глупость заразна — теперь и Моник свихнулась.

— Ты получишь что хочешь, — смело пообещал я, хотя сам в этом сильно сомневался. — Но помни: история изменилась и этого твоего «фатерланда», может быть, вовсе уже и нет!