Алексей Зарубин - Круги на песке

Лаз в ограде, что скрывался за трубой, вывел нас в сад. Желтые плоды выглядели соблазнительно, но висели высоко, а по гладкому стволу не влезешь. Шнырять в поисках лестницы или подходящей палки было опасно, кто знает, есть ли здесь сторожа и что у них под рукой для вразумления воришек. Ну, жрать захочется - высота не помеха. Керби взобрался мне на плечи, вцепился в нижнюю ветку, подтянулся и принялся за дело. А я стал собирать в мешок немного кисловатые, но вполне съедобные плоды.

Возвращаясь, мы опять проскочили нужный переулок и, конечно, заблудились. В этой части города от домов остались руины, хотя попадались и крепкие строения. Одно из таких было украшено разноцветными флажками. Из окон неслись громкие голоса, женский смех и визг, удалое пение… У дверей сложены пики и дубинки под присмотром дремлющего на скамье дедка. Стало быть, строение это предназначалось для увеселения стражников.

На всякий случай мы прибавили ходу, но за поворотом уткнулись в тупик и пришлось разворачивать обратно. Когда проходили мимо дверей, дед шевельнулся, глянул нас, хмыкнул и сказал:

– Два поворота налево, потом прямо, - и смежил веки.

– Откуда он знает, куда нам надо? - удивился Керби.

– Все вы туда идете… - пробормотал старик, не открывая глаз.

Керби пожал плечами и вопросительно посмотрел на меня. Но мне-то откуда знать, что приснилось этому уважаемому аборигену в зловонных лохмотьях! Тем не менее нам пришлось дважды сворачивать налево - первый раз из-за рухнувшего дома, засыпавшего кирпичами улочку, а второй из-за кованой решетки, перегородившей проем.

В итоге мы вышли на большую прямоугольную площадь, которую обрамляли неплохо сохранившиеся дома. Здесь даже росли цветы в каменных вазах, украшавших то, что раньше, наверное, было сквером, а сейчас торчащими высокими пеньками, среди которых расположились люди. Много людей. Мне на какой-то миг даже показалось, что это наш караван переместился сюда, наверх. Среди палаток я увидел привязанных к пенькам вьюков, поодаль дымили костры, на кошмах и прямо на плитах лежали и сидели паломники. В середине площади когда-то росло большое дерево с кривыми, словно изломанными ветвями. Сейчас на нем не осталось ни листочка, а на нижних ветвях сохли какие-то тряпки.

– Пахнет едой, - сказал Керби.

Мы двинулись в сторону костров, обходя становище, и обнаружили, что дальнюю сторону площади составляют не дома, а высокая стена, в которой прорезаны бойницы. Узкая лестница с хлипкими перилами вела к широкой террасе, сквозь ее балюстраду видны были проемы в стене. По террасе расхаживали стражники.

– Ну вот, опять Врата, - сказал Керби. - За ними ещё одна святыня, что ли?

– Не знаю, как там насчет святыни, но если ты хотел попасть в богатое место, то оно как раз за этой стеной.

Керби прищурился, разглядывая лестницу и террасу, потом бодро двинулся в ту сторону. Я пошел за техником.

На лестницу можно было попасть, только пройдя через небольшую, сложенную из желтого кирпича будку. Перед будкой молча топтались человек сто или чуть больше. Если кто-то из них подходил слишком близко к будке, охранник так же молча отталкивал его тупым концом пики. На нас никто не обратил внимания. Я отошел немного в сторону, чтобы посмотреть, нельзя ли подобраться к лестнице со стороны стены. За будкой, в тени, расположились четверо стражников. Один из них, с длинными вислыми усами, заметил мой интерес и погрозил кулаком.

– Иди отсюда, увечный, - крикнул усатый. - Сегодня приема не будет, лекарь отдыхает. Напился крови и отдыхает.

Стражники рассмеялись.

Пока я разглядывал лестницу, Керби пытался разговорить кого-то их паломников.

– Это они ждут, когда лекарь к ним спустится, - пояснил он, вернувшись. - Но я так понял, что он к ним никогда не спускается. Кому повезет, пропускают на ту сторону, потом обратно приводят. Или выносят.

– Жребий, что ли, бросают?

– Вроде того. Только для жребия надо своего череда дождаться, а их вон сколько здесь собралось.

Мы еще немного постояли, но ничего не происходило. Пора было возвращаться. Но тут кто-то из-за спины громко произнес:

– Куда это вы без нас собрались, хитрецы?

Я уже привык к тому, что Кари всегда улыбается. Как-то раз Керби заметил, что такая улыбка - что-то вроде визитной карточки игрока и авантюриста. Но я пропустил эти слова мимо ушей: толстый, добродушный купец не был похож на искателя приключений, а что касается страсти к игре, так у всех бывают слабости. Но сейчас улыбка Кари исчезла, в глазах его сверкало не веселье, а искры разрядников, и слова его добродушием не отличались.