Владимир Круковер - Чужой из психушки (фрагмент)

Кот врезается в группу бичей. Слышен свисток милиционера. Все разбегаются, остается женщина. Около нее лежит пустая бутылка, красное дешевое вино раз мазано по лицу, изо рта течет желтая струйка, глаза полузакрыты.

Дымят гигантские трубы.

Едет чудовищная, нелепая машина. Она глотает зеленые деревья, выплевывает спички. По тайге за ней тянется широкая просека - шрам. Бьет выброшенная на песок рыба, немо открывая рот.

По школьной тетрадке идет нарисованный лев. В него стреляют карандашные человечки из пулеметов.

Очень старый человек сколачивает гроб. Вдруг задумывается, подбирает какой-то корешок и вырезает красивую голову коня.

В большой башне сидит человек. Он красив. Ночами не спит, ходит по тесной каменной камере. Глаза полны страдания. "Десять лет, - кричит он в гулкую тес ноту башни. - Боже, десять лет!" В ярости колотит кулаком по стене. Стена недвижима. Круглый музыкант играет на трубе. Напротив останавливается мальчишка, сосет лимон. Труба захлебывается, музыка прекращается.

Маленькая девочка кормит несуществующей грудью куклу.

Голубоглазый мальчишка снимает с кота банку. Кот не сопротивляется. Мальчик раскидывает руки, жужжит. В небе расплываются колоссальные буквы:

" Все здоровы: вы, мы, ты, Если руки вы-мы-ты".

В темнице человек колотит кулаками по каменным стенам. Стены трясутся, рушатся. Человек бежит по зеленому лугу, За лугом что-то грохочет, появляется силуэт машины, изготавливающей спички.

"Если кто-то совершил плохой поступок, лучше его простить. Если он совершил проступок потому, что не знал, теперь он уже знает. Если он совершил проступок нечаянно, он станет осмотрительней. Если он совершил проступок потому, что ему трудно привыкнуть поступать по-другому, он постарается привыкнуть. Если он совершил проступок потому, что его уговорили ребята, он больше не станет их слушать.

Если кто-нибудь совершил плохой поступок, лучше всего его простить, в надежде, что он исправится". (Кодекс детского товарищеского суда Дома сирот Яноша Корчака).

Девочка пускает с балкона мыльные пузыри. С другого балкона девочка пускает бумажную птичку. Птичка парит в воздухе, медленно летит к земле. Тощая дворничиха машет ей кулаком.

Какой-то человек достраивает дом. Дом добротный, каменный. Человек поднимает голову - это заключенный из башни.

На черный бархат падают снежинки. Через лупу они хорошо видны на черном. Все разные.

Голубоглазый мальчик строит самолет. Самолет больше похож на стрекозу. У него четыре крыла - спереди и сзади, крылья прозрачные. Из дома выбегает девочка, которая пускала бумажную птичку. Она останавливается, зачарованная.

По ветру летит большой мыльный пузырь. Солнце играет на его синеватых боках.

Человек из башни достроил дом, обвел его высоким забором, забор обтянул колючей проволокой, во двор выпустил волкодава.

Волкодав бегает по двору, человек выглядывает в окошко.

Мальчик с девочкой испытывают самолет. Самолет шевелит крыльями, как живой, вот-вот взлетит.

По пыльной улице идет оборванная бичиха. Она собирает пустые бутылки, заглядывает в урны, подворотни.

С тихим шорохом взлетает самолет-стрекоза. На нем мальчик с девочкой. Дворничиха внизу машет кулаком, на нее наталкивается бичиха. Женщины начинают ругаться, но голоса их неслышны.

Летит стрекоза с детьми, на лету касается мыльного пузыря, тот лопается со страшным грохотом. Обрывки пленки падают, утолщаясь,

на Землю,

на спичечную машину,

на развалины башни,

на дом с забором,

на магазин,

на толстую женщину с кошелкой,

на старика с портфелем,

на консервную банку...

В огромной пустой комнате играет мальчик. Он бросает в глобус хлебные шарики. Глобус растет, превращается в Земной шар. Вспыхивают взрывы.

Шар приближается, видны контуры материков. Над ними маленькая радужная точка. Это дети на стрекозе-самолете. Рядом летит голубой звездолет. Далеко внизу ветер разносит по небу клочья дымовой рекламы.

42. История господина Брикмана (Минусинск, тюремная больница)

Из строгого, стройного Храма

Ты вышла на визг площадей,

Свобода - прекрасная Дама

Маркизов и русских князей.

Свершается страшная спевка,

Обедня еще впереди:

Свобода - гулящая девка

На шалой матросской груди.

М.Цветаева

Третий час вся зона стоит на плацу. Огромная масса людей тесно окружена конвоем. Надрывно лают здоровенные псы, натягивая поводки, грозно шевелятся дула автоматов, кашляет солярной гарью бронетранспортер, введенный в жилую зону - он примостился у ворот. Жуткое, щемящее слово "побег" носится над лагерем. Пятый раз пересчитывают третий отряд, не досчитываясь одного осужденного. Таскают в дежурку зэков, могущих что-либо знать о местонахождении Верта. Его единственного друга Г.Г.Бармалеенко раздели донага и подвесили на наручниках. Это старый прием ментовской орды: человеку сковывают руки наручниками, а цепь закрепляют на гвозде у стены так, что пытаемый стоит на цыпочках, с вывернутыми руками. При каждом резком движении "браслеты" наручников автоматически сжимаются, запястья ломит тупой болью, кисти немеют, сердце бьется, как предынфарктное, а товарищи с красными погонами на гимнастерках ходят мимо обнаженного человека и бьют его лениво по животу.