Владимир Круковер - Чужой из психушки (фрагмент)

Встретил Бе рассерженный хозяин рыжего кота.

12. Авторское исступление 3

Как ни глупы слова дурака, а иногда бывают они достаточны, чтобы

смутить умного человека.

Иоганн Фридрих Шиллер

Кто из нас не мечтал о золотой рыбке, исполнительной щуке, коньке-горбунке или о возможности что-нибудь хапнуть на халяву. А сколько всего написано на эту тему. И сказки, и фантастические романы, и назидательные пионерские рассказы. И всегда сочинители придумывают какой-то казус, мешающий халявщику полноценно насладиться возможностью желать и получать. То жадность фраера губит, то еще какое-то недоразумение возникает. Один конек-горбунок честно выполнил свои обязанности. Но с излишней жестокостью. Зачем, спрашивается, надо было царя в кипяток заманивать. Можно было бы и мягче с ним поступить, например, объявить ему всенародный импичмент.

Я, как и все, не отказался бы от исполнения трех желаний. Даже одного. Хотя три - лучше. Только никто не торговал у меня душу, как у Фауста; в колодце не зачерпывалось ничего, кроме лягушек; а в прорубях и в синем море я не рыбачил. Да и с лошадьми была напряженка, особенно - с горбатыми. Поэтому сюрпризы в Жениной комнате оказались более чем неожиданными и желанными.

Правда, ненадолго.

Комната была завалена роскошными вещами, игрушками, на которые я мог бы заработать не раньше, чем лет за триста. Я с некоторой робостью подошел к домашнему кинотеатру, занимавшему целый угол.

- Он так и проявился, уже собранный и готовый к работе, - сказала Женя. И в нем есть встроенный "денди", куча игр. Только я еще не разобралась в кнопках.

Я провел по полированному боку мощного прибора. Чудная техника, но не общественное телевидение же на ней просматривать. Гигантский, плоский экран, объемный звук и... "тетя Ася" или позорные "Окна" - апофеоз вульгарной пошлятины!

- Я и тарелку заказала, - поняла девочка мои сомнения. - По спутнику, говорят, рекламы нет, и пятьдесят программ разных. К тому же, тут и видик крутой.

Да, конечно, - сказал я, пытаясь осознать непонятное ощущение. Когда я прикоснулся к телевизионному комбайну, мне показалось, будто я трогаю лошадь. Я совершенно явственно ощутил мокрую от пота шкуру, подрагивающие на крупе мышцы, упругость горячего тела. Это было похоже на бред и я, чтобы проверить, вновь коснулся полировки. На сей раз ощущение было иным. Вместо лошади под моей ладонью оказалось нечто склизкое, мгновенно определившееся в цвете, форме и запахе. Это был громадный брус сливочного масла. Хорошего масла, настоящего "вологодского", такого, какое производил в застойные времена для столовых обкомов и горкомов. Нынче хорошее мало и на рынке-то не всегда купишь; капитализм во всю щерится на несчастных россиян.

Я отдернул руку и быстро вышел из комнаты. Рассматривать многочисленные приборы и дорогие игры, среди которых выделялись: микроволновая печь, настольная железная дорога, игровой автомат - "однорукий бандит", двухкамерный холодильник с нишей для газировки, мороженица и кукла величиной с саму Женю, - у меня не было сил. Надо было очухаться, прийти в себя.

Когда на человека валятся одновременно: говорящий кот, ведьма, дорогой холодильник и домашний кинотеатр в форме масляной лошади (лошадиного масла?), то ему непременно надо очухаться, чтоб прийти в себя.

На кухне меня ждал очередной сюрприз. Женя, видать, постаралась. Под потолком на специальном кронштейне висел еще один телевизор, кажется "Филипс". Такие телевизоры обычно висят в дешевых гостиничных номерах на Западе.

Я посмотрел на телевизор с опаской и тот час получил подтверждение своему опасению. Телевизор сам собой включился и со сверхъестественной четкостью начал демонстрировать мне меня. Только на экране мне было не больше тридцати, я не сразу и адаптировал этого типа со своей личностью. Я экранный занимался тем, чем я - настоящий никогда не занимался: ловил рыбу. Причем, совершал это противоестественное для себя действо не в пруду или там, на речке, а в фонтане на ВДНХ, в том самом, вокруг которого стоят рабочие и колхозники. И, что самое фантастическое, у него поминутно клевало и серебристые рыбки плюхались прямо на пол в кухне.

Я выдернул шнур из розетки, но телевизор продолжал работать. Рыбки, кажется это были пескари, заполняли кухню. Не придумав ничего лучшего, я удалился, надеясь, что мое отсутствие утихомирит самостоятельное телеоко. Но и в Жениной комнате покоя не было.

Там, неподключенная к электричеству, самостоятельно бурчала кофеварка. Я взял ее за пластиковую ручку с твердым намерением вышвырнуть в окно. По реке прошло волной странное тепло и я почувствовал убедительную сытость. Будто я только что встал из-за стола, слопав тройную уху из стерляди, осетринные шашлычки на шампуре и десерт из фруктов с сахаром.