И Крупеникова - Предел бесконечности

Короткие очереди разорвали покой безмятежного пустыря. Глеб споткнулся, но устоял на ногах.

- Нет! Не смейте!! - Ивар бросился наперерез линии огня.

Голос его вдруг сорвался тихим, удивленным вскриком. Глеб обернулся.

Белое и алое. И синее пустое небо. Руки раскинуты, как лебединые крылья. Белое наполняется алым. Алым... Алым...

"Секьюрити" растерянно опустили стволы. Вопил и долбил кулаком по крыше салона Северянин. Звуки и движения распластались за невидимой ватной стеной. Остался пустырь. И тело в жухлой, покрытой гарью траве. Минуту назад отважный юный взгляд рвался в безграничный океан будущего. Но рухнула гильотина коварного мгновения. И чистое белое лицо смотрит в мертвую даль, сжатую до величины абсолютного нуля.

Глеб пошатнулся. Из горла вырвался хрип. Рассудок утонул в буре чувств, тело на несколько мгновений потеряло контроль и осело, как тряпичная кукла. Сознание помутилось.

Нет! Я устою! - он вцепился руками в спекшийся под солнцем грунт. - Я дойду до горизонта, земля. Ради тебя, ради этого парня!

Глеб не понял, откуда пришли эти слова, и не знал, какая сила удержала его под шквальным огнем опомнившихся автоматов. Он оказался в седле голубого мотоцикла и вывернул полный газ...

Он упал на пустынной проселочной дороге, когда бак машины опустел. Долго лежал в пыли, не чувствуя ни боли, ни мыслей, ни вообще - чего-либо. Диагностика сбоила. Аналитика бездействовала. Память смерти заняла каждую клетку стонущего тела.

Прошло несколько часов прежде, чем сознание протиснулось сквозь заслон пустоты, и похожие на бред обрывки фраз дотянулись до ума:

Они стреляли, потому что знали, кто я. А он кинулся под пули, чтобы их остановить... Из-за меня... Он другой. Он человек. Яркий, как солнце... Прости, Ивар...

Логический вывод не направил мысли в привычное русло, хотя бессмысленность обращения к мертвому была очевидна. Логический вывод молчал. Лишь внутренний контроль организма дал сигнал о нарушении двигательной функции ног, множественных инородных предметах в области левого плеча и серьезном повреждении правого легкого.

- Я встану. Я дойду, - шептал Глеб, отползая дальше и дальше от бесполезной машины.

"...Узнай, а есть предел - там, на краю земли? И - можно ли раздвинуть горизонты?..." Песня стучала в висках, будто память включила забытый аудиопроигрыватель. Горячий голос человека хлестал, взывал, толкал вперед и вперед.

"Ты стремишься к пределу бесконечности", - морщинистое лицо Антона появилось перед глазами.

"Я желаю тебе удачи", - Анна дружески протягивает руку.

Поляна неожиданно оборвалась, и Глеб кубарем скатился в канаву. В десятке метрах правее зияла черным провалом бетонная труба. Он из последних сил двинулся к укрытию. Упала тень. Он с трудом огляделся и понял, что лежит перед насыпным мостом, под которым когда-то тек ручей. Теперь один конец трубы был безнадежно завален, и, таким образом, беглец оказался возле своеобразной пещеры.

Он отполз как можно дальше от "входа" и замер.

Я встану. Я найду горизонт.

То была последняя мысль. Сознание отключилось.

Глава 4

Годы

- Филипп Алексеевич, расскажите нашим зрителям, как вам удалось создать столь эффективное лекарство?

- Я много работал.

- Большинство ваших коллег, в том числе из ведущих стран мира, утверждают, что болезнь Паркинсона неизлечима, - кругленькая репортерша опять сунула в лицо собеседника микрофон.

- Если бы я думал так же, как они, я бы никогда не достиг успеха, - он высокомерно поправил галстук.

- Филипп Алексеевич, наши зрители часто задают вопрос, использовали ли вы результаты международного проекта "Геном человека"? Можно ли считать ваше открытие первым удачным применением этого гигантского начинания прошлого века?

- Я физиолог, а не генетик. Основа моих исследований - изучение химических реакций в живой материи.

- Многие полагают, что вы опирались на знания, полученные от своего отца, профессора Жулавского.

- Старшего научного сотрудника Жулавского. Ничего общего с его деятельностью я не имел и не имею, - отрезал Филипп чуть резче, чем следовало перед камерой.

Репортерша не унималась:

- Сейчас, на взлете вашей карьеры, как бы вы прокомментировали достижения, которые приписывали профе... извините, господину Жулавскому?

Молодой ученый побагровел.

- Как полную чушь, о которой вопит "желтая пресса".

Кадр сменился.

- Вы смотрели интервью с доктором биологических наук, сотрудником корпорации "Панацея" Филиппом Алексеевичем Жулавским, - бойко сообщил диктор. - А теперь, новости культурной жизни...