Игорь Алимов - Дракон 2. Назад в будущее

— Нормально прошло, — ответил Чижиков, затягиваясь. — Зашли в сокровищницу, повстречали там Гао, забрали одну фигулину.

— Какую? — очень заинтересовался Сумкин.

— Оно тебе надо? — вздохнул Чижиков. Что-то по-прежнему удерживало его рассказать приятелю и про предметы, и про зеркало. — Ты и так очень умный. Череп не жмет?

— Ну интересно же: ради чего это все! — заблестел очками Сумкин. — Так, старик, нечестно. После всего того, что мы вынесли и пережили, ты, значит, фигулину зажал и даже глазком одним не даешь мне на нее взглянуть! Это вообще как понимать? Ты что, мне не доверяешь?! — от возмущения Федор даже остановился.

— Доверяю, доверяю, — успокоил его Котя. — Вот дойдем до того леска, — указал он заросли у подножия горы, — сядем там в тенечке и я тебе покажу фигулину. Ладно?

Лесок оказался бамбуковой рощей. Чижиков плюхнулся на землю около трех особо крупных стволов, Сумкин присел рядом. Ника некоторое время неприкаянно маялась в сторонке, а потом со словами «пойду разведаю дорогу» скрылась в зелени. Ни Чижиков, ни Сумкин даже не посмотрели в ее сторону.

Котя развязал свой узел с барахлом и осторожно достал сверток с книгами. Он заранее решил, что не покажет Федору зеркала. Ведь тот не знает, что именно нужно было похитить из сокровищницы. Так же, как и Ника — если не врет, конечно. Вот и пусть считают, что предмет — таинственные книги количеством три.

— Господи боже мой… — на Сумкина было страшно глядеть. Казалось, глаза его вот-вот выскочат из орбит, а челюсть скатится по хилой груди наземь. — Ты вообще понимаешь, что мы держим в руках, старик?! Это же древ-не-ки-тай-ская книга! Головастиковое письмо!!! [5]  Архаический, трудно читаемый стиль написания иероглифов. Знаки, написанные этим стилем, действительно внешне напоминают головастиков. Согласно преданию, при династии Хань (206 до н. э. — 220 н. э.) в одной из стен старого дома Конфуция была обнаружена целая библиотека книг, выполненных головастиковым письмом Это же такая древность, что… что я даже не знаю! — великий китаевед стал хватать ртом воздух, словно вытащенная на берег рыба. Сумкину явно не хватало слов, чтобы выразить обуявшие его чувства. — Обалдеть, старик! Просто обалдеть! Да уйди ты! Не кошачьего ума это дело! — отвел он рукой в сторону морду любопытного Шпунтика.

Сумкин держал бамбуковую связку перед собой как святую икону в драгоценном окладе. Он смотрел на книгу с обожанием, кажется — еще немного и Федор покроет неровные, темные от времени бамбуковые планки серией жарких поцелуев.

— Так, попробуем разобрать, как называется… Может, старик, перед нами неизвестный текст Конфуция или апокриф Мэн-цзы! [6]  Мэн-цзы (Мэн Кэ 372–289 до н. э.) — мыслитель, политик, педагог, второй после Конфуция идеолог раннего конфуцианства, автор трактата «Мэн-цзы», собранного учениками из высказываний наставника. Много странствовал из одного древнекитайского княжества в другое, но понимания у правителей не нашел, потому вернулся на родину и до конца жизни преподавал Черт, непонятно, — бормотал Сумкин, сняв очки и поднеся связку вплотную к глазам. — Первый иероглиф, кажется, «хэ». Второй… второй — «ма». Так… Мне это ни о чем не говорит… Дальше… «И». Да, определенно «и». Следующий «ли». А это что? Гм… Похоже на «я». Ну да, «я». И наконец — «тэ», это я вижу отчетливо.

Сумкин замер. Перевел расширившиеся от изумления глаза на Чижикова. Котя даже курить забыл от испуга. Раньше таким Федора он никогда не видел: бледный, с вытаращенными до предела безумными глазами, бороденка стоит дыбом как наэлектризованная, пот на лбу. Даже Шпунтик удивленно мыркнул.

— Старик, — Сумкин внезапно охрип. — Старик, но это же… «Илиятэ». «Илиада»! Ты понимаешь?! «Илиада»! А значит, «хэ ма» — Гомер! — он бессильно уронил книгу на колени. — Ничего не понимаю.

— «Илиада»?! — Котя тупо глядел на приятеля.

— «Илиада», — прошептал тот. — Но этого просто не может быть. Откуда? Как, как у Цинь Ши-хуана оказалась «Илиада» да еще в переводе на древнекитайский язык?!

— А ты не ошибся? — робко предположил Чижиков, умолчав о том, что раньше книга принадлежала Фэй Луну.

— Действительно. Сейчас проверим! Это слишком! Слишком, чтобы быть правдой!

Сумкин принялся лихорадочно распутывать перехватывавшую связку веревочку. Наконец дрожащие пальцы его справились с затянутым Котей узлом — и Федор развернул глухо застучавшие бамбуковые планки. Поднес к носу, вгляделся.