Леонид Кудрявцев - Агент Звездного корпуса

Кстати, кое в чем собравшиеся в этой комнате инопланетяне были правы. Они были любителями, а он – профессионалом. Им, для того чтобы справиться с комитетчиками, надо было совершить настоящий подвиг, перешагнуть через свои привычки и представления, стать другими. Для него это была бы всего лишь работа.

Но он не мог. По крайней мере сейчас. Значит, им придется все сделать самим. Хотя…

Михаил подумал о том удовольствии, которое он мог бы испытать, выгоняя этот поганый комитет из инопланетного района. Они бы ушли, очень быстро ушли и никогда бы не посмели сюда вернуться. Но время…

Часов десять-двенадцать. Сейчас, в его положении, потерять столько времени – непозволительная роскошь. А стало быть…

– Но вы еще не выслушали наших условий, – сказал замманец. – Вы можете отказаться или согласиться, но, выслушав, их, ничего не потеряете. Совсем ничего.

"Время, – едва не брякнул Михаил. – Время. Самое ценное, что есть для меня сейчас. Космофлорист.

Я мог быть у него еще полчаса назад. Чего стоило мне выйти на улицу на пять минут раньше или позже?"

– Он думает о чем-то другом, – встревоженно сказал иллурианец. – Наше предложение его не интересует.

– Ничего, – промолвил замманец. – Услышав, какую сумму мы ему предлагаем, он станет повнимательнее.

А вот этого делать не стоило.

Михаил почувствовал, что начинает злиться.

Похоже, эти ребята думают, что могут купить все. Нет уж, дудки, некоторые вещи надо делать самим. Даже при наличии тугого кошелька. Они этого не понимают. Стало быть, придется объяснить.

– И какую же это сумму вы хотите мне предложить? – как можно небрежнее спросил Брадо. Замманец назвал. Михаил покачал головой.

Да, действительно, сумма была внушительной. Видимо, комитетчики перешли уже всякие границы.

– Ну как, согласны? – осторожно спросил бараконец.

– Не мешай ему, – проговорил замманец. – Не мешай. Пусть он осознает, чем для него могут обернуться эти деньги, пусть представит, что сумеет на них купить.

Михаил поморщился.

Соблазнители хреновы. Они его что, совсем за дурака считают? А не пошли бы они куда подальше?

Четверо инопланетян смотрели на него почти не дыша.

Прошла минута.

– Он сейчас согласится, – торжественно провозгласил бараконец. – Он уже готов. Ну! И тут Михаил вскочил. Он прошелся по залу, дошел до одной колонны, постоял, разглядывая ее нелепую кривизну, а потом повернулся и, свирепо улыбнувшись, сказал:

– Не-а, не пойдет.

– Почему? Почему не пойдет? – спросил бараконец. – Как не пойдет?

– А вот так, не пойдет, и все. Очень просто. Потому, что избавиться от комитетчиков вы должны сами. Только сами, и никак иначе.

– Но почему? – еще раз тупо повторил бараконец.

– Да чтобы больше у вас эта гадость не заводилась. Потому, что, если даже я сейчас и избавлю вас от них, завтра явятся новые. И скорее всего они будут еще хуже. Вы должны это сделать сами. И так, чтобы об этом знали все. Только это послужит гарантией вашей безопасности.

Иллурианец и бараконец переглянулись. Замманец водил указательным пальцем пятой руки по поверхности стола, выписывая восьмерки. Аполлоний спросил:

– Но как мы можем это сделать?

– Так, как это когда-то делали на Земле, в старину. Так, как это делали на этой планете всего несколько десятков лет назад. Это называлось судом линча.

– Суд линча?

– Да. Линч – ужасная и совершенно неприемлемая в цивилизованном обществе штука. Но только в цивилизованном. Комитетчики же умудрились опустить вас до уровня дикарей. Теперь единственным средством, оставшимся для борьбы с ними, является самосуд безликой толпы. Линч. Подумайте хорошо. Чем они вас взяли?

– Как это?

– Да очень просто. Что, вы и в самом деле боитесь десятка подонков, которые шляются по вашему району, хулиганя и вымогая у вас деньги? Нет, вы боитесь другого. Анонимности. Потому что стоит хоть одному из вас дать им отпор, как ему обязательно отомстят. Анонимно, конечно. У него может ни с того ни с сего загореться дом, или кто-то неизвестный, под покровом ночи, может раскурочить его мобиль; в конце концов, на него могут напасть неизвестные личности и жестоко его избить. Вот оружие комитета – анонимность. Единственный способ с ним бороться – действовать так же.

– Ломать мобили и поджигать дома комитетчиков? – деловито осведомился иллурианец.

– Нет, это не поможет, – сказал Михаил. – Только суд линча. Никаких партизанских действий. Только открытое выступление.