Елена Жаринова - Дети Филонея

Более того. Было две Ульяны. Их судьбы мало отличались, но куча мелочей в памяти делала каждую из них отдельной личностью. И все это очень походило на то, что рассказала ей Лиза Лапина.

Ульяна схватилась за это сходство, как за спасательный круг.

— Боюсь, Лиза, у меня те же проблемы, что и у вас, — медленно сказала она. — И я ума не приложу, что все это значит.

— Вот! — Лиза радостно подняла указательный палец с длиннющим розовым ногтем. — Меня после Тонькиного звонка сразу осенило. Смотрите: в пятницу мы с вами встретились в метро. А теперь у нас с вами одинаковые проблемы. Что из этого следует?

Ульяна молчала.

Лиза победоносно продолжила:

— Из этого следует, что именно в метро с нами что-то случилось. Может быть, мы всем поездом влетели во временную дыру. И теперь нас периодически швыряет в прошлое. Ведь нас швыряет в прошлое? Все эти товарищи, Советские Союзы, прочая лабуда… А сегодня…

— Лиза, постойте!.. — взмолилась Ульяна.

Но Лиза сделала категорический жест рукой:

— Не могу. Если я сейчас замолчу, мне в голову полезут еще худшие кошмары. Так вот, сегодня я проснулась — и все было нормально. Нормальные пэрентсы, и у меня критические дни — значит, точно не беременная. И Пашка позвонил — извинялся за пятницу, так что мы помирились. И с его мамашей я говорила — я ведь ваш телефон у нее узнала. Помните, она активисткой в родительском комитете была? Разлюбезная такая, чирикала со мной: Лизанька то, Лизанька сё…

— А с Пашей вы не обсуждали… Ну… субботу? — осторожно спросила Ульяна.

— Нет. Я хотела сначала с вами поговорить. А то вдруг я правда чокнутая? А теперь я точно знаю, что нет. Ведь психические болезни — не заразные. Просто мы с вами попали в какую-то переделку.

— Ну, если следовать этой логике, попали в нее не только мы, — задумалась Ульяна. Она абсолютно не понимала своих ощущений. И даже к ним не прислушивалась. Ее вполне устраивало, что Лиза становится как бы ее поводырем в этой ситуации.

— Конечно! — воскликнула Лиза. — В вагоне нас было пятеро. Мы с вами, потом этот парень, блондинчик, помните? Еще был мальчишка. И чернявый жирдяй, который полез к вам приставать.

— Он вовсе не приставал, — укоризненно возразила Ульяна. — Он дал мне визитку…

Замолчав, она пошарила по карманам. Лиза, нетерпеливо ёрзая на стуле, подалась вперед.

— Вот!

На свет появилась серебристая карточка. Лиза бесцеремонно выхватила ее из рук учительницы.

— Так… Малаганов Аркадий Евгеньевич… Телефон… И тут еще на обороте что-то написано… "Каждый вечер с 8 до 10 в Летнем саду у памятника Крылова…" Он вам что-нибудь сказал?

— Он сказал позвонить, если произойдет что-либо странное, — послушно ответила Ульяна.

— Ну, — Лиза сделала ироническую мордочку. — Как вы считаете, это странное уже произошло или как? В Летнем саду сейчас холодновато. Будем звонить?

Империя Чжоу. Поздняя осень. 439 год до нашей эры

Девять человек шли берегом реки. Их фигуры, словно тени, скользили по серому склону обрыва. На размытой дождями земле оставались следы деревянных сандалий. Холодный ветер беспощадно трепал поношенную одежду путников.

Идущий впереди — сухой седобородый старик — остановился, опершись на посох. Спутники окружили его, почтительно ожидая, что он скажет. Но старик молча смотрел, как гнутся на ветру облетевшие ивы, как стелется вдоль дороги рыжеватая трава. Наконец он вымолвил:

— Как сказал учитель, когда придет холодная зима, увидишь, что сосны и кипарисы последними теряют свой убор.

Действительно, три кипариса темно-зелеными свечами возвышались над унылым осенним пейзажем. Путники вслед за своим предводителем углубились в созерцание. И только один, самый молодой, еще безбородый, спросил:

— Что значат эти слова, учитель Мао-Цзы?

Стоявший за молодым не задумываясь отвесил ему затрещину.

— Где твоя почтительность, юный У-Бо? Разве сейчас время задавать учителю вопросы? Он сам знает, когда и на кого расточать свою мудрость.

— Мудрость — это не чиновник, Хуань-Гун, — добродушно заметил старик. — У нее нет приемных часов. И глуп не тот, кто не понял и спросил. Глуп тот, кто не понял и промолчал.

У-Бо торжествующе обернулся к Хуань-Гуну. Тот недовольно потупился. Старик продолжал, не отрывая глаз от горизонта:

— Кипарис возвышается над остальными деревьями, как добродетельный человек возвышается над другими людьми. И когда приходят невзгоды, добродетельный человек крепче им противостоит. Вот как я понимаю слова учителя Кун-Цзы. Однако близится ночь. Нам пора подумать о крове. Где заночуем, Хуань-Гун?