Елена Жаринова - Дети Филонея

Влад, за весь день съевший только два бутерброда у Васильевны, сглотнул слюну. Ужинать у Генки он во всяком случае не собирался. Сориентировавшись на местности, он пошел по улице между участками.

Садоводство было молодое, голое — без заборов и отчетливых границ. На некоторых участках единственным строением была туалетная будка. Над грядками маячили тоненькие саженцы, окутанные кружевом цветов. Большая коммуналка, людская жизнь как на ладони… На этом фоне Генкин дом с высоким, в человеческий рост, забором казался неприступной крепостью.

У забора приткнулись машины — новенькая черная "девятка" и "Нива". У Влада в голове забрезжил рассвет: у Генки гости. Они здесь не вдвоем. Влад толкнул калитку и очутился в самом сердце веселья.

Посреди свободного от грядок пятачка стояла навороченная японская магнитола. Из динамиков рвалось натужное "диско". Три длинноволосые девицы кружили в каком-то шаманском танце. Поодаль сам с собой танцевал толстый мужик. Девицы показывали на него пальцем и хохотали навзрыд. В гамаке звучно обнималась парочка. Он был в трусах, сомбреро и в рубашке с галстуком, она — в джинсовой юбке и белом лифчике. Никто не обращал внимания на нового гостя.

Одинокий танцор старательно вихлял задом, обтянутым импортными джинсами. Влад потряс его за плечо.

— Прошу прощения, уважаемый! Где хозяин?

— Крокодил Гена? — икнул толстяк. — Не видал, чувачок. Гена! Ге-на!

— Да на озере он, по уткам шмалит, — отозвался мачо из гамака.

— Ага, — фыркнула одна из танцовщиц. — А швабру свою взял вместо спаниеля. Ваф, ваф!

Влад уничижительно зыркнул на девицу — как она смеет так про Лену! Калитка жалобно скрипнула от удара ногой.

— Эй, приятель! А ты кто такой резкий? — окликнули его.

Влад не оборачиваясь свернул на тропинку к озеру.

На пляж через болотце вели деревянные мостки. В камышах умиротворенно рокотали лягушки. Озеро уже показалось — молочно-сиреневое, отражающее гаснущий закат. Потом, как занавес, раздвинулись заросли ивняка…

Сцена открылась Владу сразу во всей своей необратимости. Ружье — хваленая Генкина "Сайга" — валялось на мокром песке. Рядом кровоточила связка битой птицы. У воды стояла лодка, вытащенная носом на берег.

Лена сидела спиной, зато Генка увидел его сразу. Он воровато отпрянул, поправляя штаны. Лена тоже обернулась.

— Владька… — она скорбно охнула, запахивая ковбойку на груди. Владу был так знаком этот жест, что он чуть не застонал от боли.

— Здорово, старик! — промямлил Генка. — Вот не ожидал!

Ну, говорите же, хотел крикнуть Влад. Оправдывайтесь. Плетите свои небылицы. Ей стало плохо? Ты оказывал ей первую помощь? И я же поверю, поверю в любую ложь!

Ленино лицо было бледным и сочувственным.

— Ты только не нервничай… — попросила она. — Тебе нельзя…

— Старик, а тебя что, выписали? — вкрадчиво поинтересовался Генка.

— Ага, как же! — ухмыльнулся Влад. — Я, ребятки, просто тупо сбежал. Чего не сделаешь ради встречи с друзьями!

Он вовсе не хотел вести себя, как псих. Но им уже правил сценарий ситуации. Этот сценарий требовал именно такой истеричной ухмылки, опасного блеска в глазах, непредсказуемых действий. Угрожающе скалясь в сторону ошеломленных любовников, он поднял с песка "Сайгу". Как, оказывается, приятно держать в руках оружие!

— Знакомая конструкция! Почти как АКМ. В школе такие мы на раз-два собирали. Ну-ка!

Послушно щелкнул предохранитель. Генка испуганно дернулся.

— Старик, ты это… Оно заряжено. Там еще три патрона оставалось…

— Три, говоришь? — еще одна зловещая ухмылка. — Нам как раз хватит.

Влад медленно развернул ружье в сторону лодки. Пристроил "Сайгу" на плечо.

— Ленок, ты отлично выглядишь в прицеле!

Потом резко задрав дуло вверх, он весело крикнул:

— Аллах акбар! — и выстрелил в воздух.

В ответ с привычным ужасом раскричались чайки.

Влад поднял лицо к небу и, ловя несказанный кайф, передернул затвор.

И тут Лена тоже закричала, срываясь на плач.

— Ты псих, псих! Я говорила с врачом, у тебя серьезный диагноз. Ты социально опасен! Тебя надо держать взаперти! А у меня дочь, я не могу подвергать ее такой опасности. Не рассчитывай, что мы будем тебя прятать!

Она кричала ужасные вещи, размазывая по лицу слезы и косметику, и сделалась ужасно некрасивой, но Влад этого не замечал. Он морщил лоб, искренне пытаясь понять. Куда все ушло? Ты же не кошка, ты женщина, у тебя есть сердце, я не мог ошибаться…