Александр Матюхин - Облаченные в тени

— А она-то здесь причем? — закричал Феофан Анастасьевич, вскакивая со стула.

В грудь ему уперся его же собственный револьвер.

— Сядь на место, — приказал Антоний, — как раз твоя сестра тут ни при чем. Только она вздумала влюбиться в человека, который участвовал в заговоре против меня. Сейчас он находиться в твоем доме, и я отдал призракам приказ убить всех, живущих там и сравнять дом с землей. Так я начинаю свое правление! Ты хорошо меня понял?

— Ты демон в человеческом обличье! — сказал Феофан Анастасьевич, — в тебе нет ничего людского! Ты подобен животному, которое жаждет только еды! Точно так же тебе нужна власть!

— И я не отрицаю этого ни в коей мере! — сказал Антоний Тупин, — жизни отдельных людей ничто по сравнению с тем, что ждет меня в будущем! Это будут целые поколения, миллионы, миллиарды жизней, которые будут подчинены только моей воле! Они будут падать передо мной на колени или бросаться в огонь по моему приказу. Зачем мне тогда призраки? Тьфу на них. Пускай живут себе, как хотят. Или не живут, что, впрочем, мне лично все равно.

— Ты дьявол! — выдохнул Феофан Анастасьевич.

— Увы, но это так, — сказал Антоний, продолжая улыбаться хитрой улыбкой сквозь седую бороду.

Дверь в комнату отворилась, и вошел тот самый охранник с ружьем:

— Господин, там пожаловали первый советник покойного императора Хренорылов и с ним еще кто-то. Поговорить с вами желают!

— Вот оно! — просиял Антоний Тупин, вскакивая со стула, — они сами пришли ко мне, просить взойти меня на престол, пока не началась гражданская война! Я рассчитывал именно на такой финал этой чересчур затянувшейся комедии! Иоганн, свяжи-ка господина Бочарина по рукам и ногам и засунь вон в тот шкаф. Я хочу, чтобы он услышал признание из уст первых лиц государства. Признание в их полной никчемности! Ну, чего стоишь, возьми веревку, живо!

Мужчина в мокром плаще туго перемотал ноги и тело Бочарина, подхватил его за плечи и поволок в сторону шкафа. Последнее, что увидел Феофан Анастасьевич, прежде чем перед его носом захлопнулась тяжелая дверь, был входящий в комнату Павел Николаевич Хренорылов.

— Так она твоя мать? — воскликнула Елизавета, стоило Николаю подхватить оседающую на пол Анну Штульцхер и уложить ее на диван, — что же ты молчал?

— Я не видел смысла говорить об этом! — сказал Николай, — мы давно не виделись… и вообще, она не слишком хотела, чтобы я встречался с ней.

— Но ты же мог сказать мне? Ты же не знал, что я знакома с твой матерью!

— Не знал, — признался Николай, — я хотел рассказать тебе, но позже… когда мы познакомимся поближе!

— Теперь видишь, что ты натворил? — она ткнула пальцем в сторону Анны, по щекам которой медленно расплывался бардовый румянец, — Анне плохо! Нужно срочно принести воды!

— Я сейчас! — Николай бросился к двери, — где у вас находиться кухня?

— Как выйдешь налево! — Елизавета присела около Анны и легонько шлепнула ее по щеке ладонью. Анна застонала.

— Дверь не открывается! — Николай несколько раз с силой дернул за тяжелую ручку, но совершенно безрезультатно, — ты заперла или что?

— Да ничего я не запирала… — начала Елизавета, поднимаясь, но договорить не успела.

Неожиданно ваза с цветами взлетела в воздух и, зависнув на считанные секунды под потолком, полетела в сторону Николая. Молодой человек охнул, пригнулся и отпрыгнул в сторону, нелепо размахивая руками. Ваза врезалась в дверь и с грохотом разлетелась на осколки. Цветы посыпались на пол, но не упали, а вновь взмыли к самой люстре и разлетелись по всему залу, точно несомые ветром.

Елизавета закричала.

Николай, приземлившись на живот, вскочил, но вновь был вынужден упасть, поскольку на этот раз в него полетела пепельница, стоявшая на столе. Чиркнув в воздухе, всего в миллиметре от его лица, пепельница грохнулась об пол, обдав ноги Елизаветы мелкими осколками.

— Что происходит? — закричала Елизавета.

— Призраки! — крикнул Николай, — они нашли меня!

— Боже мой, какие еще призраки? Что вы говорите?

— Умоляю вас, бегите прочь! — Николай вскочил и бросился на Елизавету, опрокидывая ее на пол. Краем глаза Елизавета успела заметить, как что-то черное и широкое пролетело над тем местом, где только что стояла она. Это был веер Анны. Сделав в воздухе широкую петлю, веер вновь устремился на лежавших. Елизавета едва успела откатиться в сторону, как веер воткнулся в пол, войдя в него наполовину и сломавшись.