Дин Кунц - Вызов смерти

— Поразительно!

— И ужасно. И вот теперь здесь находимся мы, и мы надеемся вернуть старый мир со старыми формами демократического правления, а эта обстановка напоминает нам, что несправедливость существовала и тогда, так же как она существует сейчас. Иногда я удивляюсь…

Майк проглотил слюну, скопившуюся во рту, и вновь направил мысли на практические вопросы:

— Что именно вы собираетесь предпринять? И что получает от всего этого Эндрю Флексен? Что связывает его с вами?

— На первый раз вопросов достаточно, — сказал, улыбаясь, Нимрон. — Придвиньте вон то кресло к этому, и я смогу ответить вам на некоторые из них.

Майк подтащил мягкое кресло ручной работы к другому, точно такому же. Он думал об улыбке, появившейся на лице Нимрона. Это было самое большое различие между миром Шоу и миром Революционеров. Здесь люди улыбались. Это различие ему нравилось.

— Эндрю Флексен прежде всего состоятельный человек, и это состояние независимо. Его предок изобрел и построил первые аэромобили. Флексены накопили столько денег, что, когда Шоу в конце концов вобрало в себя их компанию наряду с другими, это не причинило им большого ущерба.

Майк поднял брови, удивленный. Его забавляла мысль, что Флексен мог работать на Революцию за деньги — это была единственная причина, которую Майк мог бы понять. Но теперь в этой причине зияли прорехи. Большие прорехи.

— Эндрю — романтик, — продолжал Нимрон. — Он избрал для себя ностальгический девиз, что-то вроде: «Вернемся в старый мир». Он коллекционирует книги и старые фильмы. Он даже довольно хорошо умеет читать и писать, еще с детских лет.

— Но богатые люди были первыми, кто предал забвению эти искусства!

— Не все. Большинство отказались от умения читать и писать потому, что владеющие этими талантами попадали в число подозрительных. Любой, кто тратит так много времени на изучение этих искусств, бесполезных в мире, где машины умеют говорить, а все искусство сводится к Шоу, просто не может не быть реакционером. Так считает Кокли. Эндрю никогда не обнаруживал своего умения читать или писать. Для идентификации он использовал звуковой код, для всего прочего — карточки магнитозаписи. Но именно он научил меня. Он знал моего отца, который тоже был неисправимым романтиком. Эндрю учил нас обоих. Я знаю грамоту с четырнадцати лет, но это известно очень немногим. Это секрет для всех, кроме людей, обитающих в этом убежище, и нескольких тайных агентов вовне. И несмотря на это, Кокли пытался убить меня.

— Кокли быстрее и быстрее движется вперед, — сказал Майк, чтобы показать, что и он кое-что понимает.

— Мы тоже должны пошевеливаться. Он еще ни в чем не заподозрил Эндрю. И я сомневаюсь, что большинство вовлеченных в наше дело людей находится под подозрением. Мы играем очень осторожно. Но сейчас Кокли взял меня на мушку, и мы должны более тщательно подбирать людей. Вот и ответы на ваши вопросы: Эндрю надеется получить свободу читать, писать и публиковать написанное. А я хочу увидеть наяву свои мечты о славном прежнем мире — о том, каким бы он мог быть. У Революционеров редко бывают более возвышенные цели, Майк. Мы мало стремимся к собственному благу.

— А какова моя роль во всем этом?

— Мы не хотели бы рисковать вами, но вы сами решили действовать в первых рядах. Мы хотим освободить Лизу, и вы займетесь этим. Если нам удастся извлечь ее оттуда, вы с ней примете участие в серии передач, которые должны будут подавить передачи Шоу. Это будет сигналом к началу Революции. Наше оборудование практически готово.

Майк задохнулся от изумления, горло сдавило, и воздух с трудом находил дорогу в легкие. Он знал, что они собираются низвергнуть Шоу. Такова была их цель. Но он никогда в действительности не предполагал, что передач Шоу больше не будет. Он даже и помыслить не мог об этом. Что ж, сказал он сам себе, это было логично. Он никогда не задумывался о Шоу; оно было чем-то вечным, не имеющим конца, не подвластным времени.

— А что вы собираетесь передавать для того, чтобы подорвать влияние Шоу? — спросил он наконец.

— Мы внушим зрителям ненависть. Ненависть к сонным мухам, к ничтожным червякам, в которых они превратились. Как полагают наши специалисты, люди не смогут перенести такой шок — чувство ненависти к самим себе. Вспомните, когда они находятся под аурой, они ЯВЛЯЮТСЯ Исполнителями. Эмоции Исполнителя — это также и их эмоции. Когда вы ненавидите их, они начинают испытывать ненависть к себе. Мы надеемся, что это будет достаточно неприятно для того, чтобы заставить людей отключиться от передающей сети. Для ликвидации неразберихи будут пущены в ход все агентурные службы Кокли. Мы должны будем переловить всех деятелей Шоу и изолировать их до полного завершения Революции, до того как власть окончательно и бесповоротно ускользнет из их рук.