Станислав Жейнов - Цесариус обреченный...

— Предатель! Оборотень! — крикнул смотритель. — Ты же сам составлял обвинительный лист. "Пожар и скорое его распространение следствие халатности и есть подозрение: умышленного вредительства господина старшего картографа". И твоя подпись, если не забыл — первая… А теперь, когда причина гибели корабля взрыв а не пожар, решили переиграть. Теперь, Рум у тебя герой! И не только у тебя смотрю, притихли орлы. — Он приподнял голову и посмотрел на "старших", одни опустили глаза, другие отвернулись, третьи делали вид, что спят. — Переметнулись.

— Перестаньте. Вы проснулись, как и мы, но все еще почему-то боитесь открыть глаза.

— Чего я боюсь? Мне то как раз бояться нечего. Я единственный, кто не поставил подпись. Это я защищал его от вас… но и нахваливать не собираюсь. Он виноват не меньше остальных.

— Есть! — крикнул Лем. — Так-так теперь тихо… тихо… — Он по чуть-чуть стравливал леску, свободной рукой попробовал снять ее с пальца ноги, но не получилось: рыба пошла на глубину. Палец сразу вздулся, Лем схватил леску двумя руками, потянул на себя: Макс помоги!..

Но Макс итак уже был рядом. Смочив палец водой он зубами стянул с него петлю.

— Трави… трави…

"Старшие" зашевелились, приподнялись на локтях, привстали на колени с замиранием сердца наблюдая как быстро распутывается моток: леска въедаясь в деревянный борт со свистом уходила вниз.

— Лем борись с ней… катушка уже все…

— Устает… я чувствую. Еще немного. Нет… не успокаивается… Уйдет…

— Как думаешь, что там? Акула?

— Тунец. Большой тунец, — возбужденным голосом, сверкая глазами сказал Лем.

— Уйдет, — сказал кто-то из "старших".

— С рыбой надо бороться. А у этих сил нет. Ловец рыбы, это ведь тоже призвание.

— Возможно, дело не только в призвании. Я верю в то, что человек может адаптироваться, подстраиваться под среду. Просто, у каждого свои способности. Уверен, каждый из нас, оказавшись на месте этого матроса с поставленной задачей справился бы лучше. Положение, которое мы занимаем не случайно. Мы прошли через сито эволюции, и не только эволюции нравственной. Мы выносливей, сильнее этих людей. Общество наделило нас властью, а природа сильными генами. Правда не знаю, какова была последовательность, да и не думаю, что теперь это важно.

Но факт. Матросы все время кашляют, они еле двигаются по плоту, на каждого по очереди накатывает лихорадка. Картограф, — сказал шепотом, — вообще не приходит в себя. Он ведь тоже из этих. Торгаш. Втесался в высшее общество — теперь хлебает. Обратите внимание: никто ведь из "наших", кровью не кашляет, мы не такие худые, и кожа… Вы обратили внимание на цвет кожи?

— Да, кожа… Она желтая.

— Именно… И еще у них цинга начинается… Заметили?..

— У меня, если честно тоже десна кровоточат…

— Но! Но у них раньше… Раньше ведь так?!

— Думаю вы правы.

— Вы не думаете, вы это знаете.

Расступитесь, расступитесь, — просил Макс, затаскивая на плот большую серебристую рыбу. Он держал ее за жабры; тяжелая, скользкая так сильно трепыхалась, что разрезала жабрами ему руку: пришлось бросить рыбу под ноги. Лем принялся колотить по черной твердолобой голове дубинкой. Не ошибся — тунец, большой сильный: сопротивлялся долго, наконец затих.

— Надеюсь вы понимаете?! — сказал, совсем исхудавший за эти дни, Ксантипп. — На этот раз делить надо по всем правилам!

— Половину съест капитан Рум, остальное разделим поровну, — ответил Макс. Лем подтвердил кивком.

Послышался недовольный гомон:

— Так делить неправильно.

— В конце концов существуют правила деления.

— Мы готовы рассмотреть вас, как равноправных претендентов, но просить большего с вашей стороны не только некорректно, но и…

Макс уже вытащил нож и разрезал рыбе брюхо:

— Что Вы, мы не о чем не просим. И если вспомните, никогда этого не делали.

— Лем, — позвал Константин. Впервые за три дня он оторвал туловище от пола: сел, придерживаясь рукой за перила, подтянул под себя пятки. — Лем.

— Да капитан.

— Сколько нас?

— Семнадцать человек в штате, месье, и двое пассажиров, — быстро ответил Лем. — Капитан Женьо и господин смотритель не поставили подписи, они отказываются от должностей. Как вы себя чувствуете месье?

— Чем мотивируют?

— Они не считают "Воителя" кораблем. Они даже не ознакомились с новыми должностными инструкциями, выбросили.

— Понятно. Как Чирик?

— Лихорадка. Совсем слабый. Боюсь, что уже все.

— Поправится. И не из такого выкарабкивались.