Кэтрин Куртц - Скорбь Гвиннеда

- Леди Ивейн велела, чтобы я вручил вам вот это, но лишь тогда, когда вы встанете на это самое место.

Я.., мне неведомо, что там внутри, и что произойдет, когда вы это возьмете...

- И все же я должен выяснить. - Кверон торопливо ощупал содержимое мешочка. Что-то плоское и круглое, возможно, металлическое.., какой-то амулет?

- Забавно, - прошептал он. - А больше она ничего не просила передать?

Тирнан покачал головой.

- Нет, отче. Но я видел, как они все исчезли через этот Портал. Я знаю, что должно произойти, и не испытываю страха.

- Большая редкость для обычного человека, - заметил Кверон. - Тебе ведомо это, брат Тирнан?

Тот лишь пожал плечами в ответ.

- Я просто невежественный монах, отче, но я доверяю леди Ивейн и отцу Джорему. Ах, да.., он сказал, вы узнаете эту вещь, и сразу поймете, что с ней Делать.

- Так сказал отец Джорем?

- Да, отче.

- Тогда проверим, насколько он был прав. - Кверон расслабил завязки мешочка и заглянул вовнутрь.

- Так, и что же мы имеем? - Он потянул за тонкую зеленую шелковую ленту, к которой был привязан таинственный предмет. - Это медальон Целителя. Медальон Раиса! - выдохнул он, уложив тусклый серебристый диск на ладонь.

На одной стороне было высечено имя Раиса и год выпуска из монастыря святого Неота; и Кверон знал, что если перевернет медальон, то увидит герб Раиса, увенчанный знаком Целителя - рукой со звездой.

- Но... Райс никогда его не отдал бы. Никому.

Если только он не...

Кверон судорожно стиснул медальон в ладони, осознав наконец все значение этого послания. Похоже, он понял наконец, почему Ивейн хотела, чтобы он стоял именно тут, в центре нового Портала, когда развяжет мешочек. Ибо что-то случилось с Райсом - скорее всего, молодой Целитель погиб, - и скорбь Кверона должна сыграть роль психического маяка, который поможет Ивейн с Джоремом отыскать его здесь.

Глотая слезы, он затолкал замшевый мешочек на дно своего кошеля и тщательно разгладил шелковую ленту, стараясь больше не смотреть на медальон, - так велико было его горе. Лишь сейчас он вспомнил, что брат Тирнан наблюдает за ним, испуганный и смущенный, и жестом велел ему удалиться.

Монах безропотно повиновался, бесшумно затворил дверь в перегородке, а затем направился к другому проходу, что вел, вероятно, в ризницу. И лишь когда Кверон удостоверился, что наконец остался один, он вновь решился взглянуть на серебристый диск.

Целительский медальон Раиса Турина. Теперь герб и рука со звездой оказались вверху, но это ничего не меняло. Как ни крути его, но трагическое послание от этого не исчезнет... На душу Кверона камнем легла невыносимая тяжесть.

С глубоким вздохом сосредоточения, он накрыл диск рукой, закрыл глаза и отомкнул скрытое заклятье. Все оказалось даже хуже, чем он опасался. Мельком он ощутил психические подписи тех, кто вручал медальон Раису - отца Эмриса и еще чью-то, незнакомую... А затем, пробивая все барьеры, которые Кверон мог бы возвести, чтобы защититься от ужасного знания - в его сознание лавиной хлынула информация. Картины побоища в Труриле, убийства Элистера Келлена и Джебедии, в мельчайших, ужасающих подробностях, которые он должен был запечатлеть в памяти, чтобы выжить.

***

Ивейн потеребила перо, затем покосилась на вдруг заволновавшегося младенца, что спал в корзине у нее под боком. Она почти завершила список, над которым корпела с самого обеда - ну, скорее, это был пока хороший черновик, - но как же ей не хватало сейчас Раиса! С каждым днем она скучала по нему все сильнее.

Боже, до чего им было хорошо вместе! По другую сторону стола стоял стул, на котором он обычно сидел, и теперь Ивейн с легкостью могла себе представить, как будто он рядом, смотрит на нее своими янтарными глазами, легкомысленно постукивая пальцами по столешнице. На ее стороне была наблюдательность, внимание к деталям, образование и способности к языкам.., зато он в полной мере наделен был уникальным даром интуитивного постижения, который зачастую проникал сквозь напластования проблем, отнимавших у нее недели и месяцы напряженного труда. Вместе с Райсом им не составило бы труда разобраться с древними рукописями, что она внесла сейчас в свой список.

Но Раиса больше не было рядом, и никогда не будет, он может приходить к ней только во сне.

Крошка-дочурка, что беспокойно заворочалась и заагукала в своей корзинке, никогда не узнает отца, ибо он погиб за неделю до ее рождения. И хотя он был одним из величайших Целителей своего времени, Райс Турин ничем не отличался от прочих мертвецов, что нашли вечное успокоение в михайлинской часовне; и он тоже никогда не увидит свою дочь, наделенную, подобно их первенцу, священным даром исцеления. Даром, который не спас своего обладателя.