Кэтрин Куртц - Властитель Дерини

Наконец, они добрались до тяжелой, окованной стальными полосами двери. Один охранник держал Дерри, а другой возился с ключом. И это было все, что он смог удержать в сознании.

Впоследствии он не мог вспомнить, что случилось с ним после этого вплоть до того момента, когда он увидел себя в кресле, куда его только что посадили. Солдаты тщательно прикрутили его веревками к спинке кресла, а затем оставили одного.

Постепенно боль притуплялась, сменялась равнодушной усталостью. После долгой борьбы с собой Дерри поднял глаза и осмотрел комнату.

По всей видимости, это была тюрьма крепости Эсгар Ду. Свет факела, прикрепленного к стене, едва освещал пол - поцарапанный, обшарпанный, но, по крайней мере, чистый. Сухие стены выглядели аккуратно побеленными, что крайне его удивило.

И все-таки эти чистые стены были стенами тюрьмы. В этом убеждали вделанные стальные крюки, на которых висели блестящие от частого употребления цепи, а также другие странные предметы и инструменты, о назначении которых Дерри старался не думать.

У стены, справа от Дерри, стоял огромный кожаный сундук. Он производил устрашающее впечатление и был здесь совсем ни к месту. На гладкой коже, чуть пониже засова, виднелся выгравированный золотом какой-то герб - чужой зловещий герб.

Сундук стоял довольно далеко, и Дерри при слабом свете факела не мог детально рассмотреть изображение. Однако он чувствовал, что сундук здесь появился недавно и что ему не хочется встретиться с его хозяином.

Дерри с трудом заставил себя оторвать взгляд от сундука и продолжить осмотр комнаты.

В комнате было окно. Дерри чуть не проглядел его при этом слабом освещении. Присмотревшись, он понял, что ему мало пользы от этого окна. Оно было расположено высоко и имело в нижней части ширину несколько футов, но затем сужалось и наверху не превышало десяти дюймов. Кроме того, оно было защищено мощной железной решеткой. Но даже если бы Дерри удалось справиться с решеткой, он не смог бы пролезть сквозь узкую щель. К тому же, если, конечно, он не потерял чувства направления, окно выходило в сторону отвесного, совершенно гладкого утеса. Так что даже выбравшись из окна, бежать он не мог, разве что на тот свет. Острые камни у основания утеса помогли бы ему в этом.

Самоубийство само по себе вызывало у Дерри отрицательные эмоции, а кроме того, он знал, что его смерть не принесет никому пользы. Зато оставшись в живых, если, конечно, ему удастся пройти через все, что его ждет, он может надеяться на бегство.

Оставшись в живых, он сможет передать Моргану собранные сведения, пока еще не поздно.

Эта мысль сразу же заставила его вспомнить, что у него есть средство связи с Морганом. Медальон Святого Камбера все еще висел у него на груди, никем не обнаруженный. Пока медальон у него, он может связаться с Морганом.

Дерри мгновенно провел в уме расчеты и решил, что время, назначенное для связи, уже близится. Заклинание сработает, должно сработать, хотя Дерри еще не придумал, как он в таком беспомощном состоянии справится со всем этим.

Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, вознеся молитву, чтобы ему никто не помешал, Дерри отчаянно завертелся в стягивающих его веревках, стараясь ощутить грудью медальон.

Правда, Морган говорил, что для связи нужно держать медальон в руке, но Дерри надеялся, что контакта с обнаженной грудью будет достаточно.

Вот он!

Дерри почувствовал тепло медальона, согретого его телом, у левой стороны груди.

Ну, а теперь, если контакта все-таки достаточно...

Дерри закрыл глаза, постарался представить медальон, увидеть, как тот лежит у него на груди, вообразить, что держит его в руках, ощущает пальцами гладкую поверхность. Затем мысленно он произнес слова заклинания, которому научил его Морган. При этом Дерри держал в голове ощущение, будто медальон лежит в его ладонях.

Вскоре Дерри почувствовал, что впадает в транс, как это всегда бывало, когда он произносил заклинание. Дерри начал соскальзывать в холодные глубины магического сна - и вдруг замер, насторожился, ужас охватил его: послышались приближающиеся шаги.

Он с трудом удержался, чтобы не повернуть голову и не посмотреть, кто же вошел в комнату.

- Хорошо. Я сам займусь им, - сказал холодный размеренный голос. Диган, у тебя есть что-нибудь для меня?

- Только послание от герцога Лайонелла, сэр, - ответил второй голос.

Судя по почтительности обращения, это был слуга.

Послышались сначала неясное бормотанье, затем хруст разламываемой печати, шуршание разворачиваемой бумаги. Потом наступила тишина.