Павел Кузьменко - Система Ада

И только в сердце закралось радостное подозрение, что удастся дойти без опасных препятствий, хватит уже, кажется, - как впереди, близ выхода в очередной светлый туннель, кто-то оглушительно чихнул.

- Обойдем? - шепнула Катя, покрепче прижимая к себе спящего ребенка, чтобы не подал голос.

- Боюсь, большой крюк, - ответил Миша и приготовил проверенную надежную "беретту".

В пистолет была вставлена новая полная обойма. В старой оставалось еще четыре патрона.

Часовой услышал их и осветил фонарем. Два луча схлестнулись.

- Стой! Кто идет?

- Иди! Кто стоит? - озадачил его Миша встречным вопросом.

Повисло несколько секунд тишины. Часовой догадался, что нужно спросить пароль.

- Грудью.

- Проложим, - не задумываясь, ответил Шмидт. Он уже так наблатыкался в революционных песнях, которых никогда особенно и не знал. Генетическая память. Но нужно было еще выяснить, чей это часовой.

- Кзотова будь готов! - наугад произнес Михаил.

- Всегда готов!

Слава богу, свои, если можно так выразиться.

- Доложить обстановку с зотовским энтузиазмом, - скомандовал Шмидт.

- Не надоело тебе? - шепотом проворчала Катя.

- На вверенном мне участке передовой охраны все тихо и светло... бодро начал часовой, но потом, как следует разглядев мужчину и женщину, вышедших на свет, что-то засомневался. - А вы кто такие тут на передовой?

Он был родом из профессиональных часовых-автоматчиков, ему было позволительно кого-нибудь подозревать по долгу службы и выражаться человеческим языком.

- Обязан знать, скотина! - рявкнул Шмидт, вспомнив о погибшем в нем артисте. - Из какого экипажа?

- Второй экипаж охраны, товарищ...

- Товарищ капитан особого отдела Шмидт. А это сама товарищ капитан Зотова, член ЗСРП с тысяча восемьсот девяносто девятого года.

- Слушаюсь, товарищ капитан! - Часовой вытянулся в сутулую струнку.

Катя улыбнулась, укачивая младенца, пробудившегося от этого рявканья.

- Где дудковские империалисты? - продолжил Михаил.

- На ближайших участках дудковских империалистов и агрессоров нет. Линия фронта там.

Автоматчик сделал рукой слишком широкий жест, обозначающий линию фронта с трех сторон. Да и была ли она сейчас, эта чертова линия фронта, после смерти Дудко? Дурацкая линия смертельного противостояния. Штрек, в котором шла эта беседа, был ничуть не ценнее других, за которые шли, а может, и до сих пор идут кровопролитные сражения.

- Часовой... Как тебя?

- Часовой впередсмотрящий Мовчан.

- Мы выполняем ответственнейшее задание лично товарища Зотова по доставке младенца. Ты должен сохранять полное молчание о том, что нас видел и в какую сторону мы пошли.

- Есть хранить крепкое зотовское молчание. Они пошли дальше. Свернули в темный штрек. Еще несколько поворотов, проходов, хранивших вечную, непроницаемую тьму, обрадовали Мишу.

- Верно идем, Катюш, верно. Дикие сплошь места начались.

- Ну, раз верно, давай передохнем, - вздохнула молодая мама. - Детеныш, кажется, описался.

Пока Катя обслуживала юного Зотова, Миша покуривал при свече. Потом он заметил, что свеча быстро прогорает, задул ее и стал подсвечивать Кате фонариком. В какой-то момент ребенку что-то не понравилось, а может, просто осточертела пещерная жизнь. Он захныкал. Шмидт выругался про себя. Пока они не пересекли кольцевой коридор, ни о какой безопасности тут не стоило и задумываться. Но Ванечка не умел хранить режим молчания.

Они не услышали осторожно приблизившегося к ним человека и были пригвождены к месту лучом фонаря на каске и одновременно взяты на прицел автомата ППШ.

- А ну, пароль, - просипел простуженный голос.

- Да пошел ты, - тихо ответил Шмидт, вставая и прикрывая Катю от, возможно, опасного освещения.

- Ну? - напрягся подошедший.

- Ну, кзотова будь готов. Я не знаю, какой сегодня пароль. Я капитан Шмидт с ответственным...

- Ха-ха-ха, - с сиплым торжеством победителя рассмеялся этот человек. Ошиблись, господа агрессоры, супостаты зотовские. Решили дудковские вольные нивы потоптать?

Миша посветил в лицо незнакомцу и с трудом обнаружил в нем знакомца. Это был Равиль Кашафутдинов. Встреча одноклассников в экстремальных условиях. Равиль здорово постарел, а главное - был ранен в глаз или вовсе его лишился. Лицо перечеркивала повязка из ткани веселенькой расцветки.

- Равиль!

- А ну, задуть лучинушку, басурмане проклятые. Тут я командую.

Шмидт погасил свой фонарь. Катя взяла перепеленутого ребенка на руки и выглянула из-за плеча своего мужчины.