Андрей Кужела: Криминалистическая хроника с Иакинфом Страшенным и его робстрзаками

- Нет. Возле Глории находился корабль планетологов; они увидели падающий "Махаон", догнали, состыковались, сняли с критической траектории и вывели его на устойчивую орбиту. Через полтора часа экипаж и пассажиры очнулись. Ничего не могли объяснить: обморок наступил внезапно и одновременно у всех.

- Причина?

- Не установлена. Никто не понял, почему случилось.

- Автопилот тоже потерял сознание?.. - слукавил Иакинф Страшенный, желая на всякий случай проверить электронные мозги робстрзака.

- Шутите, ххх-х! - просипел скрытым динамиком Аргус.

Бригадир Иакинф усмехнулся.

- Если пилоты потеряли сознание, то их должен был заменить автопилот. Верно?

- Да. Но автопилот оказался отключен. Это определила техническая экспертиза. - Аргус указал на белую папку.

- Очень странно, - сказал бригадир. - Экипаж в обмороке, автопилот отключен... Чужой не может войти в кабину пилотов... Почему же "Махаон" изменил курс и стал падать на Глорию?

- Эксперты утверждают, что астролайнер был направлен на планету специально.

- Кем?..

- Не известно. Подозревается некий транзитный пассажир. Рекомендую ознакомиться с рапортом пилотов.

Иакинф Страшенный привстал в кресле, перевернул страницу и навис над папкой, словно коршун, готовый спикировать на суслика.

"...В шестнадцати тысячах километров от Рекса... стыковка со служебной капсулой... взят на борт транзитный пассажир... никаких подозрений не вызывал... перелетные документы в порядке... билет зарегистрирован космопортом системы Зодиак... во время аварийной ситуации на орбите Глории упомянутый пассажир исчез... на борту не обнаружен..."

- Куда ж он? - Иакинф Страшенный посмотрел в потолок. - Сиганул с подножки?..

Глаза бригадира побежали дальше по строчкам доклада: "Осмотр звездолета "Махаон"... под креслом исчезнувшего пассажира найден портфель с трупом... белой длинношерстной болонки... животное погибло в результате отравления зооцидом... болонка являлась собственностью экипажа..." Бригадир взволнованно крякнул и потянулся за минеральной.

- Есть еще некоторые обстоятельства, - сказал Аргус, заботливо подавая стаканчик.

- Говори.

- Трое пассажиров, очнувшихся после обморока, оказались в состоянии тотального слабоумия.

Иакинф Страшенный замер в кресле. Тревожное предчувствие, словно шарик в колесе рулетки, запрыгало у него в мозгу.

- Чокнулись от страха? При падении?.. - с надеждой спросил он.

- Нет. Психическое расстройство в результате кражи рассудка.

Губы Иакинфа Страшенного поджались. Он зажмурил глаза. И вдруг единоначальный бригадир отделения робстрзаков саданул кулаком по крышке стола так, что прислоненная сбоку знаменитая трость со стеклянным набалдашником отлетела к ногам Аргуса. Потом он замычал сквозь зубы ужасные, недоступные пониманию робстрзака проклятья.

- Опять! - негодовал Иакинф Страшенный. - Опять похищение рассудка! Этому пора положить предел!

- Так точно, - подтвердил невозмутимый Аргус.

- Кто жертвы?!

- Пострадавших трое: Жанна Сент-Шере - прима театра "Космовизион", шесть миллиардов поклонников; Тревор Ланг - боксер тяжелого веса, золотая медаль на последней олимпиаде; астроразведчик Валентин Кромкин - десант на побережье моря Лимень, разведка вблизи кассиопейских звезд, экспедиция в пульсар Зеро...

- Понимаю, - кивнул Иакинф Страшенный. - Знаю.

Он задумчиво поглядел в окно. Уже сгустились сумерки, безоблачное небо стало серым. Бригадир Иакинф придвинул к себе сводную таблицу чрезвычайных происшествий минувшего квартала и в последней пустой клетке поставил красным фломастером большой вопросительный знак.

"Психомания! - подумал он. - Пропади она пропадом; нет мне покоя!"

Аргус нагнулся, поднял трость и прислонил ее к столу. Бригадир перевернул несколько листов экспресс-доклада. Фотографии блеснули глянцем... Загорелый, курчавый Кромкин сонно смотрел из-под прикрытых век бессмысленным взглядом. Его лицо потеряло обычное мужественное выражение: один ус торчал вверх, другой свисал вниз; пегая небритая щетина покрывала впавшие щеки. Красавица Сент-Шере, измазанная пудрой, морщилась и грызла свои изящные розовые ногти сразу на трех пальцах. При этом она была, по-видимому, совершенно довольна. Любимец болельщиков Ланг, быстрый и гибкий, как леопард, чемпион-весельчак, который усмехался даже пребывая в единственном в своей практике нокауте, превратился теперь в обмякшую скособоченную тушу. Он сидел с отвалившейся нижней челюстью и, пуская слюни на подбородок, жутко закатил глаза, словно разглядывал что-то занятное внутри своей головы.