Артур Квари - Хищник II

Прежде чем войти в кабинет капитана, Хэрригэн задержался, чтобы поговорить с Леоной Кэнтрелл. Это дело с фэбээровцами никак не выходило у него из головы. Кто-то оказывает давление на Хайнеманна. Но почему? Что происходит?

- Леона, - сказал он, - кто-то запачкался в этом деле, и я хочу знать, кто именно. Она поморщилась.

- Интересно получается, почему всю подобную работу всегда приходится выполнять именно мне?

- Потому что у тебя нюх на такие дела, - ответил Хэрригэн. - Свяжись в Главном управлении с отделом по борьбе с наркоманией. Выясни, с кем работают эти фэбээровцы.

- Слушаюсь и повинуюсь, - ответила Леона. - Как только схожу в дамскую комнату, сразу же и займусь этим делом.

Глядя поверх плеча Леоны, Хэрригэн видел, как несколько полицейских затаскивают накачанного наркотиками парня, пытаясь протолкнуть его в дверной проем; тот размахивал руками, брыкался и что-то бормотал. Внезапно он с криком вырвался. На него тут же навалились и прижали к полу. Хэрригэн только покачал головой и направился в кабинет.

- Леди, - говорил детектив Кливер в телефонную трубку, когда Хэрригэн проходил мимо его стола, - если у вас засорился туалет, вызывайте водопроводчика, а не полицию.

Он положил трубку. За столом напротив Дон Томпсон задавал вопросы человеку сомнительного пола.

- Нормальный, "голубой" или бисексуал? - спросил он скучным голосом. Томпсон рассеянно кивнул Хэрригэну. До отставки ему оставалось всего три года, и он не собирался попусту тратить себе нервы. Еще три года, и Томпсон отправится на северо-запад, где поселится в бревенчатой хижине в лесах Орегона, как можно дальше от больших городов и от людей. Хэрригэн его понимал. Порой из-за этой проклятой работы можно возненавидеть весь свет.

- Дорогая, срок лицензии истек, - объяснял детектив Дворкин одной из проституток, стоявшей у его стола. Он ткнул пальцем в дату на лицензии.

- Фиг тебе! Я уплатила налог полгода назад. Скажи этому долбоебу, Шейла! - отвечала она, поворачиваясь к одной из своих подружек.

Дворкин окинул проходившего мимо Хэрригэна страдальческим взглядом. В полицию он пришел после армии: послушать его, так выходило, что в армии служить гораздо легче. Вполне вероятно, он прав, подумал Хэрригэн, проходя через инструктажную к кабинету капитана, расположенному в задней ее части. И каждый Божий день ты видишь и слышишь здесь одно и то же, будто идешь вброд через одну и ту же яму с дерьмом. Абсолютно ничего не меняется!

У стола рядом с кабинетом капитана флиртовал с сержантом Грин молодой человек, которого Хэрригэн в участке прежде не видел. Самоуверенный мальчишка, он стоял, наклонившись над столом и улыбался сержанту, не спуская глаз с ее полной груди, и делая все возможное, чтобы помешать ей работать. Вот он вытащил листок бумаги из ее пишущей машинки, Грин в раздражении откинулась на спинку стула, а он сделал из листка кораблик и помахал перед ней.

- Выходит, - говорил он, - ты хочешь сказать мне, что, если бы подвернулся другой - хороший, - ты бы пошла с ним?

Грин невольно засмеялась и покачала головой.

- Я этого не говорила...

Хэрригэн приблизился к двери, парень выронил свой кораблик и вздрогнул.

- Лейтенант Хэрригэн?

- Да, сынок, отдохни! - бросил Хэрригэн, отстраняя его рукой. Сейчас вернусь!

В кабинет он вошел, не постучав.

Одну стену комнаты занимал целый блок видеомониторов с приглушенным звуком, настроенных на различные станции, и Хэрригэн скорчил гримасу, увидев на одном из них физиономию Тони Поупа, ведущего очередной репортаж. A{k там и полицейский канал, по которому сообщали самую последнюю информацию о том, что происходит в городе. На столе, шевеля бумаги и гоняя жаркий влажный воздух, работал большой электрический вентилятор. Капитан Пилгрим склонился над кондиционером у окна, пытаясь хоть немного вдохнуть прохлады. Этот здоровенный, похожий на бульдога человек пятидесяти пяти лет страдал ожирением, и жуткая жара совсем его доконала. Не успел Хэрригэн и рта открыть, как Пилгрим уже накинулся на него.

- Ну что мне с тобой делать? - сказал он. - Хайнеманн так надавал мне по заднице, что я целую неделю не смогу садиться.

Он повернулся и посмотрел на видеомониторы.

- Эту войну мы не выиграем, - сказал он, с горькой отрешенностью обращаясь не столько к Хэрригэну, сколько к самому себе. - И как бы ты ни злился, - добавил он, снова поворачиваясь к Хэрригэну, - придется тебе подчиниться.

Не успел тот ответить, как Пилгрим поднял телефонную трубку и нажал на кнопку селекторной связи с сержантом Грин.