Валерий Быков - Инженер

Родился в 2009 году в нищем селе Тёмное близ русско китайской границы. В 2019 году стал сиротой, китайские диверсанты вырезали всех, не стоило селиться так близко от поднебесной. Жизнь в детдоме, крутые скоты, старшие мальчики, постоянные побои и дедовщина — настоящий ад для маленького домашнего деревенского мальчика. Но скотство и свинство современной жизни и оттолкнули ребёнка от общества, хотя это обществом назвать трудно, да и не приняты были в России тех времён такие выражения. Его положение жалкой забитой личности и заставило его учиться, учиться много, учиться лучше всех. Он не пил пиво, не кололся, не пил не потому что не хотел быть пьющим, не пил потому что остальные пили. Он решил стать противоположностью этого мира, если кто то поступал так, он поступал наоборот. Возможно именно такой подход заложил в нём основы силы упорства и морали, которые и позволили ему в последствии, спустя двести пятьдесят лет сидеть здесь, в отдельном ВИП салоне на космическом челноке летящим на землю.

Челнок пошёл на посадку, генералиссимус прильнул к иллюминатору. Земля снова стала голубой, как и раньше. Правда теперь её большую часть покрывало белое покрывало ледников, но сама дымка атмосферы стала голубой, как и раньше. Это было красиво, как давно он видел это в последний раз, казалось, когда то в другой жизни. В такой далёкой и не реальной как гаснущий сон, в то время когда он был свободен лететь и делать, что хотел, когда рядом была Виктория, а война с пришельцами ещё не стала обыденным фактом.

За стеклом нарастало свечение, там бушевала ионная буря, челнок вошёл в плотные слои атмосферы и начал гасить скорость. Спустя несколько минут скорость была погашена и корабль превратился в обычный самолёт, разве, что двигатель был не турбореактивный, а плазменный электромагнитный, на токах холла. Посадка прошла успешно, ВПП конечно была грунтовой, но на что вертикальные двигатели?

Эф замер перед дверью, остальные пассажиры почтительно остановились у него за спиной. Они замотались с ног до головы во всё тёплое, не даром им на инструктаже по долгу объясняли, что не везде так же тепло как в жилых модулях, но и не везде необходим скафандр. Для них земля была иным миром, чужим и не понятным. Только Эф стоял в обычном термокостюме и без шапки, он то родился в России, а не на Меркурии, это был его дом. И не важно, что здесь не Россия, а экватор, это его планета, наша. Было раннее утро, в иллюминаторах было темно, главный компьютер любезно сообщил, "за бортом сегодня довольно тепло для этого времени суток, минус семнадцать, убедитесь, что вы достаточно хорошо одеты".

Дверь открылась, в салон ворвался ледяной ветер, растрепал ему волосы, в лицо ударил снег, невольно вспомнились стихи какого-то древнего русского поэта "И старого мира, снежная пыль". Очень медленно, не обращая внимания на снег и холод, он стал спускаться с лесенки корабля. Дойдя до основания он сделал несколько шагов вперёд, и медленно встал на колени, повернувшись лицом в темноту. На глазах были слёзы, теперь они лились против воли, обильно не прекращая. Он простоял так очень долго "минут пять", не думая ни о чём. Подбирая и трогая с земли снег, пока его не окликнули.

— Оставьте меня в покое, со мной всё в порядке.

Голос был твёрд и крепок, даже заглушил шум ветра. Меж тем люди стали спускаться по трапу и заспешили к строениям базы, они то никогда не были на открытом пространстве, им было страшно, всё было таким огромным. Эф отошёл подальше и встал лицом против ветра, и стоял так довольно долго, как же давно он этого ждал. Вскоре ветер утих, и на востоке стала разгораться заря. Сзади подошёл какой то человек.

— Генералиссимус Кнессов, наденьте пожалуйста это, а то замёрзнете.

Он протягивал обычную земную шапку, кстати очень вовремя. Хотя термокостюму мороз был не почём, голые уши уже просто отваливались.

— Хорошо, вы свободны.

Человек удалился, а Эф продолжал стоять. Потом пошёл на побережье, до него было метров пятьсот не больше. Тем временем верхний кончик солнца уже поднялся над замерзшим за ночь океаном, небосвод на востоке окрасился в прекрасную алую зарю. Невольно мелькнула мысль, что он последний раз так стоял на берегу океана и любовался восходом, когда ему было десять, как же давно это было. Жизнь завертела, стерла маленького Серёжу в порошок, а потом и земли то как таковой не стало. И только теперь спустя сотни лет он стоит здесь и вспоминает, вспоминает…

Он ещё долго стоял на берегу, мёрз, но был счастлив, даже забыл на время Викторию, сейчас его волновали воспоминания ранней юности, новые надежды на будущее.