Валерий Быков - Инженер

— Весьма необычный атом.

— К несчастью нельзя узнать ничего о его характеристиках, ни температуру плавления, ни прочность, ничего.

— Нам надо больше таких атомов, хотя бы штук сто.

— Мы один то получали целых три часа.

Я посмотрел на часы, было уже десять часов, хотя в колонии было принято работать не более чем до восьми.

— Нужна специальная установка, с разрешением раз в шестнадцать выше, и рассчитанная на массовое производство, я прикажу её завтра изготовить. А сейчас всем спать.

Мы дошли до флайера и я отвёз всех учёных на корабль матку. Они жили в городе рядом с кораблём, поэтому им было по пути. Я дошёл до корабля, и поднялся в свои покои, прошёл на кухню. Там сидели Эф с Ирой и Викторией.

— Что-то ты поздно сегодня.

— Нашёл себе новую игрушку.

— Лабораторию ядерной физики? — уточнил Эф, который был частично в курсе моих дел, так как следил за всем, что происходило в колонии.

— Мы смогли создать новый атом.

— И чем это нам грозит?

— Пока не знаю, но это атом в ядро которого входит антипротон. И его диаметр 20 пико метров. Может оказаться, что у него будет сверх высокая температура плавления, или прочность. Или… Но есть и другие перспективы.

— Какие?

— Делать материалы целиком из ядерного ядра.

— И какими свойствами будет обладать этот материал?

— Возможно, у него не будет температуры плавления, так как за связь в нём не будут отвечать электроны.

— Новые более мощные и компактные аннигиляционные реакторы, — угадал Эф.

— Да, удельную мощность можно будет поднять в сотни раз, а это больше энергии во время боя, и большее ускорение движения корабля.

— И сколько вы создали этого нового вещества?

— Один атом.

— Ты шутишь?

— Нет, с двадцатой попытки, или как-то так, один новый атом. Потом было уже поздно и мы разошлись по домам. Послезавтра мне смонтируют новый оптический микроскоп способный производить много атомов одновременно, и мы получим тысячи и десятки тысяч новых атомов.

— Сколько материала нужно на создание сердца аннигиляционного реактора? тонны две? Для небольшого эсминца.

— В перспективе, в перспективе…

— Ладно, занимайся ядерной физикой, это хотя бы безопасно.

— Сергей, а мы не пойдём сегодня танцевать? — попробовала сменить тему разговора Ира.

— Нет, потому что ты толстая.

— Я не толстая, — возмутилась она.

— Я спать.

На следующее утро я сразу как встал, занялся проектированием "матричного оптического пинцета", так я его назвал. Этот оптический пинцет должен был обладать разрешением в четыре раза выше, чем тот на котором мы ставили вчера опыты, но добиться такого разрешения было не просто. Кроме того, в нём должна была быть не одна рабочая камера, а сразу сто, и работать они должны были автоматически, чтобы даже кнопки нажимать не приходилось. Главный инженер, по сверх точному машиностроению пообещал мне, что требуемую мне конструкцию соберут завтра к 15–00. Почему так долго? Просто устройство было крайне не простым, и собирать его нужно было под руководством сразу нескольких человек.

Где-то часам к десяти я прибыл в лабораторию, учёные уже работали без меня.

— Всем привет, как идут дела?

— Здравствуйте, а мы получили ещё одиннадцать атомов из шести протонов и одного антипротона.

— Хорошо, теперь можно замерить температуру плавления.

— Очень не надёжно, но мы как раз собирались.

Мы соединили все двенадцать имеющихся у нас атомов, получился фрагмент кристаллической решётки.

— Нагревай его, не торопясь.

— Есть.

Мы прошли пять тысяч кельвин, потом десять, так дошли до миллиона двухсот тысяч, после чего электронная связь в атоме разрушилась, и атомы прыгнули в разные стороны.

— Лови и не потеряй.

Оптический пинцет запрыгал по нано колбе, и все перевели дух, собрали все двенадцать атомов.

— Значит миллион двести тысяч кельвин температура плавления. Не плохо. У наших лучших монокристаллов температура плавления не превышает 800 тыс кельвин.

— Прогресс на лицо.

Мы провели ещё несколько опытов с этими атомами, проверили их соединение на прочность, химическую активность и ещё некоторые параметры, после чего я предложил:

— Теперь надо попробовать скомпоновать из них более сложное ядро.

— Как?

— Термоядерным синтезом.

— Из двенадцати атомов? Не возможно!

— Да ты прав нам надо как минимум сто атомов.

— Чтобы провести термоядерный синтез не хватит и миллиона атомов.