Александр Казанцев - Фаэты. Рассказы о необыкновенном

Я не успел надеть на себя обычный костюм, когда земянин пришел в себя.

Он обвел каюту глазами, увидел склонившихся над ним женщин Эру и Иву, увидел исполинское чудовище со снятой головой, каким показался ему Гиго Гант, освободившийся лишь от шлема. Из скафандра выглядывало его рыжебородое лицо в очках. Рядом с ним вылезал из скафандра (снимая с себя кожу!) Нот Кри, недоверчиво смотревший на нашего гостя. А я, сбросив скафандр, полуобнаженный, подошел к нему. Кара Яр наблюдала за всем происходящим, стоя у люка с парализующим оружием в руках, недоверчивая и решительная. Кто знал, что могло произойти.

Но того, что произошло, никто не мог предположить.

Сначала земянин в ужасе смотрел на превращение «богов», похитивших его, потом перевел взгляд на меня. Лицо его, искаженное сначала ужасом, преобразилось. Страх, надежда, радость попеременно отразились на нем.

Он упал на колени и протянул ко мне руки.

- Топельцин! О Топельцин! - возглашал он.

Мы не понимали, что хотел он сказать этим словом. Но хорошо, что он умел говорить!

Он ударял себя в грудь и, словно пытаясь что-то пробудить в моей памяти, кричал:

- Чичкалан! Чичкалан!

Оказывается, как мы потом узнали, это было его имя, что означало «Пьяная Блоха». Блоха - это местное насекомое, обладающее необыкновенной способностью очень высоко прыгать (и кусаться). Понятие же «пьяная» добавлялось в знак приверженности умеющего высоко прыгать земянина к одурманивающему средству, приближающему его на время к уровню примитивных существ.

Чичкалан подполз ко мне на коленях и протянул руку.

Я удержался, чтобы не отступить, не понимая, чего он хочет. А он дотянулся до моего шрама на груди, следа ранения осколком метеорита. Ощупав его и убедившись, что шрам приходится как раз под моим сердцем, он закрыл ладонями лицо и зарыдал, непонятно приговаривая:

- Топельцин! Пусть Топельцин узнает Чичкалана, своего друга. Без Топельцина игровой отряд проиграл. И Чичкалан бежал от жрецов.

Мы недоуменно переглядывались. Земянин что-то хотел передать нам своими несомненно членораздельными звуками. Но что?

Чичкалан оказал нам неоценимую услугу в изучении языка земян. Впоследствии мы узнали, что жители Земы, или Земли, как они называют свою планету, говорят на множестве языков, живя разобщенно и враждебно. Мы не подозревали, что наша Миссия Разума встретится с такой серьезной трудностью. Накануне столкновения планет мы могли влиять своим присутствием лишь на небольшую группу людей, не имея никакой надежды на связь с другими материками.

- Следует признать полную несостоятельность нашей задачи,- настаивал Нот Кри.- Что даст наша деятельность на ничтожной точке огромной планеты? Мы установили ее обитаемость разумными существами (вероятно, местного происхождения) и должны незамедлительно вернуться на Мар с этим сообщением. Наш долг будет выполнен.

Однако все остальные участники Миссии Разума, и прежде всего мы с Карой Яр, не согласились с Нотом Кри.

Было решено доложить о наших открытиях Совету Матерей с помощью электромагнитной связи, а самим войти в непосредственный контакт с жителями города Толлы, откуда бежал наш гость Чичкалан.

Нам на Маре не приходилось изучать чужие формы общения.Все там говорили на одном языке,по-видимому образовавшемся от слияния двух древних языков Фаэны. И все же методика овладения чужепланетной речью была разработана «изучающими» еще на Маре. Это облегчило наше положение на Земе.

К тому же нам повезло с помощником. Чичкалан считал, что выполняет волю «богов», и беспрекословно покорялся им.

Мы усыпляли Чичкалана внушением, и с ним устанавливался непосредственный мысленный контакт.

Мы узнавали его детски наивную психологию, но, главное, каждому его слову соответствовал определенный образ, характеристика или действие. И мы начинали применять чужие слова, понятия, наконец даже обороты речи.

Скоро язык Мара почти перестал для нас существовать, мы заставили себя на какое-то время отказаться от него, общаясь между собой только на языке земян.

Наш простодушный «учитель» даже не понимал, что это он научил нас говорить по-земному. Он воображал, что «боги» владеют людской речью, потому что прежде жили на Земле. Меня же он продолжал считать сыном Верховного Вождя Гремучего Змея, своим другом Топельцином, принесенным в жертву Сердцу Неба для смягчения его гнева. Тем не менее блуждающая звезда Луа, как мы зовем ее на Маре, сотрясла тогда Зему, вызвав тяжелые бедствия.