Ли Брэкетт: Мечи Марса. [Сборник]

Колена Хары коснулось костлявое тело, и он увидел, что уже вся площадь полна собак.

Дворняжка зарычала и прыгнула на грудь девушки.

Девушка двигалась также быстро, как и собака, и на лету поймала маленькое нервное тело. Затем молниеносно выпрямилась, сжимая обезумевшее, визжащее животное и глаза ее стали узкими щелочками ледяного огня, абсолютно черными и безжалостными.

Она бросила собаку прямо в морду борзой, прыгнувшей с другой стороны, и они, яростно рыча, покатились по мостовой.

Собаки и люди смешались. Что-то сделало животных безумными, и они рвали все, что встречалось у них на пути. По мостовой текла кровь, под светом факелов засверкало оружие, яростные крики разносились в обжигающем ветре.

Сражались только люди и собаки. Аборигены бежали.

Хара увидел, что танцовщица спешит к нему и рукояткой пистолета ударил по голове преследовавшую ее собаку с длинной мордой.

Толпа понесла его. Хара споткнулся и увидел под ногами алые лохмотья и белое платье девушки. Он склонился над ней, и уже через секунду она стояла рядом.

Тогда Хара улыбнулся, схватил девушку и позволил толпе нести их.

А девушка, вытащив из своих лохмотьев небольшой острый нож, стала со смехом орудовать им.

— Конечно, хорошо, что она такая храбрая, — отчаянно работая кулаками, подумал Хара, — но ей не следовало бы так веселиться.

Потом увидел переулок и бросился туда.

Дома здесь стояли как попало, и вскоре он заметил нишу, где когда-то была лавочка или мастерская и, забившись в нее, поставил девушку сзади себя, а сам стал напряженно следить за толпой, проносящейся в нескольких сантиметрах от них.

— Почему ты так смотрела на меня? — хрипло спросил он. — Ты знаешь, кто я, или вообще ненавидишь мужчин?

— Ты спас меня только для того, чтобы спросить это?

Она прекрасно, без малейшего акцента, говорила по-английски и голос ее был так же красив, как и тело — чистый и нежный.

— Может быть.

— Прекрасно. Я ненавижу мужчин и женщин. Особенно женщин.

Она сказала это очень естественно, а Хара, вдруг почувствовал себя неуютно, зная, что в любую минуту может получить удар ножом. Резко повернувшись, он схватил ее за руку.

Девушка позволила забрать нож и улыбнулась.

— Страх, — тихо сказала она, — всегда страх.

— Но ты не боишься.

— Нет. — Она посмотрела на дорогу. — Толпа немного поредела. Я должна идти искать братьев.

Крупная дворняга вытянула морду и зарычала.

Хара дал ей пинка — собака отступила, уставившись на девушку горящими глазами.

— Стоит ли тебе идти? Похоже, что собаки не любят тебя.

— На мне нет ни одной царапины! — со смехом возразила она. — А посмотри-ка на себя.

Вся его одежда была в лохмотьях, из многочисленных ран сочилась кровь.

— С чего это они?

— Страх. Всегда страх. Ну, я пошла.

Она хотела пройти, но он удержал ее.

— Э, нет! Я спас тебе жизнь, красотка, и ты так просто не отделаешься.

Отбросы, уличная танцовщица, пария в красных лохмотьях, но он не мог дать ей уйти.

Он наклонился и поцеловал ее.

— Как зовут тебя, маленькая бродяга?

— Мерит.

Хара знал, что это слово значит на жаргоне воровских рынков и улыбнулся.

— А почему тебя зовут «запретной»?

Она сумрачно посмотрела на него.

— Ни один мужчина не может меня любить.

— И ты не хочешь пойти со мной, Мерит?

— Предупреждаю, землянин. Я — смерть.

Хара засмеялся.

— Ты еще ребенок, а дети не должны ненавидеть. Пойдем ко мне, Мерит. Я просто буду целовать тебя, накуплю красивых вещей и научу смеяться.

Она ответила не сразу. Ее лицо было… ЗАДУМЧИВО…, как будто она прислушивалась к чему-то. Потом пожала плечами:

— Хорошо, я пойду с тобой.

Они шли по пустынным тихим улицам, и его охватило какое-то странное чувство. Было что-то такое, чего он не понимал — сомнение, почти страх, сжало его сердце и он так и не знал, кого обнимает — ребенка, женщину или какое-то чуждое создание.

Но девушка была слишком прекрасна, чтобы отпустить ее.

Они оставили позади рынок и вышли на извилистую улочку с глухими стенами домов, как вдруг из темноты возникли две мрачные фигуры и преградили им путь.

Один из них был высоким широкоплечим землянином с тяжелыми чертами лица, а другой — венерианин: тонкий, красивый, со светлыми блестящими волосами.

— В чем дело? — громко спросил Хара. — Чего вы хотите?

— Нам нужна девушка, — глухо ответил землянин, — не ты.

Мерит резко повернулась, словно хотела бежать.